Звезда по имени Алголь | страница 13

Но вот он пробежал глазами последнюю страницу, распрямился и, ни слова не говоря, уставился в окно. Веретёнкин стоял ни жив ни мёртв, ожидая приговора.

— Вот что, мой драгоценный Веретёнкин, — с расстановкой произнёс учитель, поднимаясь из-за стола. — Что я тебе посоветую? Снеси-ка ты эту свою рукопись в «Костёр».

Веретёнкин остолбенел:

— В костёр?..

— Да-да, в «Костёр». Смело неси в «Костёр», — хладнокровно подтвердил учитель, направляясь к выходу.

— Григорий Тимофеевич…

— В «Костёр», голубчик, неси в «Костёр»! — донеслось уже из глубины коридора.

В школьном дворе пахло горьковатым дымком: дворничиха тётя Клава жгла опавшие листья.

Прислонясь спиной к шершавому стволу дерева, Веретёнкин глядел на дымную кучу с вырывающимися из неё редкими, как будто пыльными, язычками пламени. Когда листья разгорелись сильнее, он приблизился и остановился у огня в нерешительности.

«Бросить? Или не бросать? — мысленно спрашивал он, словно обращаясь к костру. — Я ведь так переживал над этим рассказом… Но Григорий Тимофеевич всё же лучше знает».

Костёр обдавал его едким, слезоточивым дымом и волнами жара, точно отгоняя от себя. Но Веретёнкин не уходил. Зажмурясь, он вдруг быстро наклонился и положил на самую вершину пылающего холма пачечку бумаги. Тотчас от неё повалил дым, белый по краям и горчично-жёлтый в середине. Края листов стали быстро чернеть, коробиться. Верхний лист шевельнулся и вспыхнул, свернувшись в трубочку. Вслед за ним свернулся и вспыхнул второй, третий… Охваченные пламенем страницы быстро скатывались, обугливались и рассыпались. Могло показаться, будто огонь перелистывает рукопись, будучи её последним читателем.

— Ты что там, Веретёнкин? — прокричала от соседнего костра дворничиха. — Никак дневник спалил? С двойками?

Веретёнкин повернулся и побрёл прочь.

ЛЕДОВОЕ ПОБОИЩЕ

Пятиклассники Петька, Ванька и Стёпка удрали с уроков. До завтрашнего дня, когда придётся объясняться с учителями, было ещё далеко и можно наслаждаться свободой в заснеженном парке.

— Играем в царя! — выкрикнул Петька, самый рослый из троих.

Снег хорошо лепился, и из него сделали трон. Кто в борьбе захватит трон — тот и царь. Почти всегда царём оказывался Петька, иногда Ванька, а Стёпка — ни разу. В конце концов трон развалился, и Петька с Ванькой соорудили новый, двойной, и оба стали царями.

— Я царь Пётр Первый! — провозгласил Петька.

— А я — Иван Грозный! — подхватил Ванька.

— А ты будешь Стенькой Разиным, бунтовщиком! — объявили они Стёпке. — Поднимай восстание и свергай нас!