Направленчески «Жизнь» держалась только на одном В. Б. Станкевиче. В. Голубцов опубликовал какие-то до одури скучные «клочки воспоминаний». Н. Переселенков — две-три бледных статьи. Оба были не литературные люди. Был в «Жизни» интересный случайный материал: статья известного художника Бориса Григорьева о современном русском искусстве, театральные воспоминания барона Дризена. Но все это было лишь «орнаментом» вокруг пасифистских статей В. Б. Станкевича. В № 1 «Жизни» В.Б. писал: «Период опустошения и разрушения близок к концу. С каждым днем ярче предчувствуем мы приближение творческого периода русской революции, который несомненно наступит, какой бы вывеской ни прикрывалась власть». Политически «Жизнь» выражала желание внутреннего замирения России вместо гражданской войны.
Когда ж противники увидят
С двух берегов одной реки,
Что так друг друга ненавидят,
Как ненавидят двойники.
— писал тогда Вячеслав Иванов. Вот против этой «ненависти», разделявшей русских на два берега, и был журнал «Жизнь». Это желание замирения разделяли все сотрудники. Разделял его и я. Но несмотря на большое уважение к В.Б. и на дружбу, я всегда чувствовал некую мировоззренческую разность с ним. В.Б. был пасифист во что бы то ни стало — при всех обстоятельствах. От такого пасифизма я внутренне отталкивался. Он казался мне противоприродным человеку, «интеллигентской выдумкой». Но эта разность не мешала большой дружбе с В.Б. и Н. В. Мы были дружны всю нашу жизнь.
Отмечу, в какие дебри политической парадоксальности заводил дорогого В.Б. его пасифизм. В № 11 «Жизни» (15 сентября 1920) В.Б. писал: «„Ни к красным, ни к белым! Ни с Лениным, ни с Врангелем!“ — так звучит лозунг русской левой демократии. Но если можно отрицать всю Россию, то почему же нельзя ее всю принять и признать? Что если рискнуть и вместо „ни к красным, ни к белым!“ поставить смелое, гордое и доверчивое: — „и к красным, и к белым!“ — и принять сразу и Врангеля, и Брусилова, и Кривошеина, и Ленина!». Дальше В. Б. слал панегирики и «гению и гиганту» Ленину, «сотрясающему мир», и чудесному герою Врангелю. «А разве Врангель не чудесный герой, сумевший, базируясь на клочке Крыма, спасти национальную идею, сорганизовать власть и поднять борьбу с всеторжествуюшим большевизмом в годину, когда у самых смелых опустились руки?.. Идеализм, возразят многие. „Наивный, гимназический!“ Ну да, конечно…» И тем не менее В.Б. не сдавался, проповедуя — «и к красным, и к белым!» Разумеется, это было донельзя химерично. Но, как с улыбкой говорил Юрий: «Ничего не поделаешь, наш лидер любит смелые парадоксы».
