Коул стоял на кухне и делал себе бутерброд. Он не нашел никакой колбасы, но нашел остатки ветчины и несколько кусочков сыра. Он собрал бутерброд и достал холодную содовую из холодильника. Откусив от бутерброда, вошел в гостиную, где семья все еще была привязана к стульям. Они перестали сопротивляться и больше не кричали сквозь скотч.
Он откусил еще кусочек от сэндвича и выпил содовой. Посмотрев на них сверху вниз, он взял со стола нож и обошел их. Семья состояла из мужчины, его жены и сына-подростка. Коул думал, что мальчику семнадцать или восемнадцать. У матери по лицу текли слезы.
— Я рад, что вы, ребята, перестали кричать. Честно говоря, это не приносит никакой пользы. Обычно меня это бесит, и я причиняю еще больше боли. Не говоря уже о том, что это просто быстрее вас утомляет. Поверьте мне, для того, что я приготовил для вас, вам понадобится каждая унция энергии, которую вы сможете собрать.
Коул заметил краем глаза, что отец очень сильно извивается. Он принял это к сведению, но сосредоточился на матери. Из всех них, она меньше всего боялась. Коул знал, что ему придется сломать ее. Если вы позволите им чувствовать себя смелыми или показывать какие-либо признаки неповиновения, это может вызвать много проблем позже. Не говоря уже о том, что они всегда бьют по яйцам, и он очень хотел избежать этого.
Слезы высохли на ее лице, когда она посмотрела на него. В каком-то смысле он восхищался ею. Она была медведицей, не собирающейся отступать, когда ее детенышу угрожали. Он все еще собирался разорвать ее пополам, а затем поиграть с ней, но он уважал ее не меньше. Папа все еще вертелся, что отвлекало его внимание. Коул не подавал виду, что заметил это. Он хотел позволить парню сделать ход, если это то, что тот планировал.
Они всегда делали ход. По крайней мере, многие из них. Это всегда какой-нибудь парень. Всегда кто-нибудь пытается быть героем. Но Коул был непобедим. Каждая попытка дать отпор, всегда имела быстрые и тяжелые последствия, что любой смелый тупица очень быстро понимал. Коул посмотрел женщине в глаза. Она, не моргая, смотрела на него в ответ.
— Ты хочешь что-то сделать, не так ли? Ты хочешь выстрелить в меня. Я просто могу позволить тебе. Вижу, у тебя доброе сердце. Но, тебе лучше взять это сердце и отложить в сторону. Не обманывайтесь, ты и твоя семья умрете сегодня вечером. Это будет медленно и очень болезненно. Поверь мне. Сколько бы боли ни было, всегда можно сделать хуже. Я в этом эксперт. Никто не владеет этим так, как я. Никого нет лучше. Возможно, когда-нибудь кто-то появится, но не сегодня.
