Вернувшись в роту, Белозёров проинструктировал дежурного, чтобы его взвод не поднимали по команде «Подъём», а потом принесли им всем еду из столовой прямо в казарму, объяснив интересующимся, что люди работали всю ночь по приказу начштаба.
Утром в казарму зашёл шеф и, выслушав объяснения дежурного по роте, дал команду «Белозёровских» не будить. Часам к десяти, когда уже надоело лежать в койке, Саня пришёл к начштабу и сонным голосом доложил:
— Товарищ подполковник, ваше приказание выполнено! Окоп полного профиля у караульной вышки сооружён. Люди работали всю ночь, теперь отдыхают! Сделали всё, что могли!
— Знаю, видел. Отличный окоп! Трудно было?
— Да мы люди привычные. Жду ваших дальнейших распоряжений! — бойко отрапортовал Белозёров.
— Я свои обещания держу, — сказал шеф, вручая Сане пачку увольнительных листов. — Заполни сам, моя подпись и печать есть. Если спросят, почему увольнение в будние дни, скажи — приказ начальника штаба! Гуляйте! Молодцы!
«Молодцы» гуляли три дня.
И всё было бы хорошо, если бы не наступила весна! Бывает такое иногда в природе, ну, примерно раз в год. И случилась долгая оттепель, после которой окоп банально, не испросив ни у кого разрешения, растаял! Когда Белозёров в очередной раз пошёл с начальником штаба по караулам, то многие сослуживцы видели, как «Наполеон», заложив правую руку за борт шинели, в позе своего великого двойника, тупо смотрел на бетонные плиты, лежавшие на гранитной сопке, да горки песка, обозначавшие место бывшего «окопа полного профиля». Потом его лицо стало цвета спелой свёклы и, набирая обороты и разгоняя густые облака над территорией части, в небо понеслась «ненормативная лексика», продолжавшаяся минут пятнадцать. А Белозёров, сняв ремень, отправился на местную гауптвахту сидеть трое суток в одиночной камере, которую называли «камера смертников».
Знает мясо, чью кошку съели!
От автора
Гарнизонная гауптвахта представляла собой небольшое помещение, разделённое на несколько камер для солдат и сержантов и отдельно для офицеров и прапорщиков. Вся территория гауптвахты была огорожена высоким забором, за которым был плац для проведения строевых занятий в целях воспитания «заключенных» и наставления их на путь истинный.
Это была солдатская тюрьма, но иногда из других гарнизонов привозили и матросов. За отсидку матросов платили краской и спиртом, поэтому начальник гауптвахты майор Сидоренко был самым уважаемым в гарнизоне человеком, у которого всегда можно было добыть необходимое количество краски для нужд части. Про спирт история умалчивает.
