Пост номер один.
Трёхсменный, круглосуточный.
Под охраной и обороной состоит знамя части, хранящееся в коробе, опечатанном печатью номер один.
Огнетушитель один.
Из инструкции по караульно-постовой службе в/ч № XXX
После карантина и прохождения курса молодого бойца Белозёров был направлен в четвёртую роту и жутко расстроился, поскольку слышал ранее от старослужащих страшные рассказы про это полковое подразделение. Рота эта считалась лучшей в полку. Но тот, кто не попадал в её ряды, был наисчастливейшим человеком, поскольку отличные показатели роты достигались такой жуткой муштрой, что в полку ходила поговорка: «Лучше попасть в дерьмо или гестапо, чем в четвёртую роту!»
Считалось, что успехами рота была целиком обязана таланту и характеру её командира — капитана Кудряшова, который за эти успехи был даже награждён каким-то хитрым новомодным армейским орденом. Но это было не так. Жизнь в подразделении формировал старшина роты старший прапорщик Коростылёв — вечно хмурый, коренастый, черноволосый хохол с русской фамилией, который практически дневал и ночевал в своём подразделении. А Кудряшов, как говорится, почивал на лаврах.
Белозёров как-то сразу не понравился Коростылёву, поэтому и слышал от него только замечания и постоянные придирки. Даже когда Саня после учебных стрельб из автомата Калашникова вышел на первое место и попал на доску почёта роты в раздел «Лучшие стрелки», их отношения со старшим прапорщиком не только не улучшились, а ещё больше осложнились! Причина этого выяснилась позднее. Коростылёв, видимо, прочитав вместо Саниного чужое личное дело, был уверен, что Белозёров окончил педагогический институт и после армии будет учительствовать. Сам старший прапорщик имел за плечами только среднюю школу и мог, пользуясь служебным положением, вволю поглумиться над «шибко умным» и дерзким на язык Саней.
