– Что же мы будем делать с человеком? – спрашивал король
– Пусть убирается на все четыре стороны, – отвечал визирь.
– Только его ковер я, пожалуй, оставлю себе, – сказал Гамад. И придворные одобрительно заухали. Король гордо поправил свою серебристую мантию, хищно глянул на спящего человека и процедил сквозь зубы:
– Интересно, почему у него нет ничего блестящего. Или это Гиб с Ларой его так обобрали?
– Они сегодня ушли так незаметно! – добавил визирь.
Гамад и его приближенные в мантиях подозрительно глянули на красноносых стражников, которые молча стояли у входа и угрюмо посматривали то на сонных гостей, то на своих вельможных соплеменников.
– Когда мы пришли за человеком и говорящей обезьяной, хозяев дома не было, – сказал один из стражников и что-то шепнул своему напарнику. Верзила приблизился к Гамаду и протянул королю маленькое сверкающее колечко. Оно светилось на лапе стражника даже в темноте.
– Его я снял с человека, когда мы направлялись сюда. Все было незаметно. Вы только не подумайте, что я хотел присвоить этот блестящий трофей... Мы только ждали, пока гости уснут... – оправдывался красноносый. Но Гамад и все придворные, не слыша слов стражника, замерли от восторга. Открыв рты, они глядели на кольцо своими алчными глазами.
Вдруг раздался какой-то странный звук. Обезьяны вздрогнули и посмотрели на человека. Алладин ворочался на своем травяном ложе, постанывая и что-то бормоча во сне. Гамад быстро схватил колечко и крепко сжал его в своей мохнатой лапе. И тут же человек затих и, вздохнув, продолжал спать по-прежнему глубоко и безмятежно.
Обезьяний король повернулся к стражникам и злобно прошептал:
– Больше вы ничего там не припрятали?
– Нет, нет, – заухали те в ответ.
– Завтра же ковер-самолет должен быть у меня. Да обыщите в жилище Гиба каждую веточку. Эти хитрые наглецы себе на уме. И, наверняка, они уже наполнили свои тайники вещами человека, – свирепо сверкая глазами, сказал Гамад.
Стражники виновато засопели и, опустив свои красные носы, удалились из шалаша. Придворные обезьяны посмотрели на спящую Абу.
– Она нам очень пригодится, когда мы отправимся проведать наши угодья, – проговорил визирь.
А вторая зеленая фрейлина, кокетливо поглаживая свою дивную шубку и ехидно хихикая, проговорила:
– Эта Абу, наверно, и правду поверила, что мы сделаем ее королевой, такую маленькую и невзрачную...
Гамад улыбнулся и, подмигнув фрейлине, сказал:
– Пусть пока считает себя королевой...
