В этот момент дверь открылась. Вошел высокий, обманчиво приятный на вид парень с большой миской чего-то, похожего на овсянку. Он не казался обеспокоенным тем, что я cдвинула повязку с глаз и моргaла. Парень был огромным, ростом более шести с половиной футов, с послушным поведением человека, никогда не задающего вопросов и не имеющего сложных мыслей.
В руках он держал оловянную кружку. Когда он поднес ее к моим губам, я почувствовала запах кислого пива. Я не испытывала жажды, но зная о потребности организма в пище и влаге, заставила себя пить. Пока он неуклюже всовывал мне в рот несколько ложек овсянки, я изучала его, отмечая медленные решительные движения и спокойное выражение лица. Он не был вдохновителем. Работяга, на которого возложены черновые обязанности и ничего более. Задавать ему вопросы было бы бесполезной тратой времени, но, возможно, не помешало бы установить какую-то связь или попробовать получить некоторую информацию.
Я мягко посмотрела на него из-под ресниц.
— Спасибо, вы очень добры, — прошептала я.
Он хмыкнул и добавил еще одну порцию каши. Я поспешно проглотила.
— Как вас зовут? Я хотела бы знать, кому я должна быть благодарна за такое вежливое обращение.
Позади меня Стокер судорожно затрясся в том, что могло быть подавленным ругательством или смехом. Невозможно сказать.
Наш захватчик долго oбдумывал подходящий ответ, но в конце концов проронил:
— Тихий Дэн.
В его голосе прозвучал безошибочный ирландский аккорд, и ползучая уверенность нахлынула на меня, когда Тихий Дэн подошел, чтобы предложить немного еды Стокеру. Закончив, он посмотрел на принца. Эдди все еще мирно спал, испуская крошечные храпы. Парень ушел, забирая с собой свою мерзкую миску с кашей.
— Овсянка подгорела, — проворчал Стокер. — Он мог бы, по крайней мере, положить туда немного меда.
— Думаю, наши проблемы могут оказаться более щедрыми, чем угощениe, — сказала я. — Ты понимаешь, что наш похититель всего лишь приспешник?
— Понимаю. Это тип парня, который не смог бы утром отыскать свои ботинки, — фыркнул Стокер.
— И ты догадался, что он ирландец?
— Акцент безошибочный. Думаю, между Дублином и Лимериком.
— Как, черт возьми, ты это сделал? — потребовала я.
— Когда родился Мерриуэзер, его кормилица была из графства Оффали. Она рассказывала мне истории, пока кормила младенца, — в его словах сквозила любовь, хотя и неохотная, когда он говорил о своем младшем брате. — Я был загипнотизирован размером ее груди, — присовокупил он.
