Тибериус поднял парюру из бархатного гнезда и водрузил мне на голову.
— Посмотрите, моя дорогая, — призвал он.
Я подошла к зеркалу над умывальником. Тиара была грозной, ужасной, зубы улыбались, когда рубины подмигивали в свете лампы.
— Страшно, не правда ли? — спросил Тибериус с улыбкой.
— Это самая жуткая вещь, которую я когда-либо видела, — ответила я правдиво. — Я и ненавижу, и обожаю ее одновременно.
— Я не сомневался, — Стокер посмотрел на Тибериусa. — Ты тоже думаешь об армиллах, не так ли?
Тибериус согласно кивнул.
— Да, в них есть что-то довольно дикое.
Он рылся в ящиках, пока не обнаружил пару армилл. Широкие золотые манжеты были закрученны в виде тяжелой тройной спирали, трискелиона — древнего женского символа власти. Он надел их на мои рукава, чуть выше локтей.
— Конечно, их следует носить на обнаженных руках. Но они прекрасно подойдут.
Я наклонила голову, испытупюще глядя на него.
— Вы, кажется, ужасно уверены. Вы бывaли в «Club de l'Étoile»?
Тибериус пожал плечами.
— Иногда. Ко мне неоднократно обращалась женщина, которая руководит клубом, предлагая членство. Я еще не согласился, но она оставила приглашение открытым.
— Полагаю, это былa бы вершина ее триумфа — обеспечить присутствие виконта Темплтон-Вейна, - сказал Стокер ласково.
— Мой дорогой мальчик, ты понятия не имеешь, — улыбнулся его брат. — Среди определенных кругов я знаменит.
— Не столько кругов, сколько ям, — парировал Стокер.
К моему удивлению, виконт рассмеялся.
— Не будь грубым, Стокер, — приказала я. — Это не первый раз, когда интересные склонности Тибериyca oказались нам полезны.
— И я, черт возьми, надеюсь, что в последний, — вставил Стокер с пылом.
Виконт и я проигнорировали его.
— Чего нам ожидать? — с любопытством спросила я.
Тибериус задумался.
— Это изысканное заведение. Большинство из подобных мест так задрапированы в оборки и меха, что трудно сказать, где заканчивается обивка. Но у мадам Авроры утонченный вкус, как и следовало ожидать от леди с ее историей.
Я положила подбородок на руки и расширила глаза, старательно иммитируя школьницу.
— Расскажите, дядя Тибериус. И ничего не пропускайте.
— Нахальная девица, — сказал он с нежной улыбкой. — Отлично. Подозреваю, ничто не потрясет вас, но если Стокер хлопнeтся в обморок от смущения, не говорите, что я вас не предупредил.
Он откинулся на спинку стула, положив пальцы на стройную талию.
— Никто не знает, откуда она. Существует тысяча разных мифов, но она не подтверждает ни один из них. Она выскочила, полностью сформированная как Афина, на сцене Opéra, издавая не более чем сносные трели в роли Керубино. Понимаете, очаровывало не качество ее голоса. Это была стройность ног леди в костюме пажa.
