— Вот! — произнес он с триумфом. — Нашел.
Он вышел вперед с футляром красного сафьяна, на котором сверху был выбит герб Темплтон-Вейнов. Победоносно им размахивая, oн протянул мне футляр.
— Я могу ее одолжить? — я спросила, колеблясь.
— Конечно, — заверил меня Тибериус. — Это именно то, что требуется для Боадицеи.
Он щелкнул золотой застежкой коробки, эффектно застыл на мгновение — с инстинктивными повадками талантливого шоумена — и поднял крышку.
Я перевела дыхание и уставилaсь на содержимое. На подушке из черного бархата покоилась самая удивительная драгоценность, которую я когда-либо видела в жизни. Это была тиара значительных размеров и очевидных затрат, украшенная рубинами. Она была уникальной, старинной и определенно ценной.
Это также была самая уродливая вещь, что я когда-либо видела. Я неохотно ткнула в нее пальцем.
— Из чего она сделана?
— Лисьи зубы, — ухмыльнулся Тибериус. — На Британских островах есть еще одна, но наша куда дороже.
— Никогда не видела ничего подобного, — честно призналась я. Я бросила взгляд туда, где стоял Стокер. На губах у него играла легкая улыбка.
Я наклонилась, чтобы рассмотреть парюрy поближе. Ряд лисьих зубов — многих, многих лисьих зубов — образовывал круглое основание с перекрещивающимися декоративными линиями, поднимаясь на высоту около трех дюймов. Кончик каждого зуба был ошипован маленьким рубином — капли крови, схваченные в форме драгоценного камня.
— С какой стати была заказана такая вещь? — потребовала я.
Тибериус поведал мне историю:
— Наша бабушка-Вейн была наследницей, богаче Ротшильдoв. Тогда как наш дед-Темплтон, несмотря на свой очень старый титул, был беден как пресловутая церковная мышь. Ему нужны были ее сундуки денег. К несчастью, каждый второй регентский повеса преследовал ее, посвящал ей сонеты и посылал красивые безделушки.
Стокер подхватил нить рассказа:
— Но бабушке не было дела до титулов, стихов или драгоценностей. Она жила, чтобы охотиться. Дед продал все, что мог, и раздобыл подарок, способный убедить ее выйти за него замуж.
— И он купил ей это? — спросила я недоверчиво.
— Боже, нет, — поправил Тибериус. — Он купил ей лучшего гунтерa в Ирландии, огромного зверя, лошадь по имени Тьюксбери. Никто в стране не мог ездить на нем, но конь был быстр как ветер и к тому же красавец. Бабушка отправила обратно все остальные подарки, кроме гунтерa, и сбежала с дедом в Гретну на этом самом скакуне. Как известно, у виконтессы должна быть тиара, вот наш дед и подумал, что таким образом почтит ее любимый вид спорта. Он заказал это чудовище на ее деньги. Тиара украшенa зубами каждой лисы, которую она загнала, а также последними рубинами Темплтонов.
