— Уедем? — спросила Джемма, застегнув последнюю пуговицу. — Куда?
Дэвин усмехнулся.
— Мой король-отец отправит меня в ссылку, — сообщил он.
Джемма удивленно ахнула.
— Как в ссылку? Почему?
Она запоздало подумала, что задает слишком много вопросов. Рабыне следует быть послушной и говорить только тогда, когда хозяин изволит к ней обратиться.
— А что ему еще делать? — Дэвин прошел к столу, вынул из выдвижного ящика бутылку темного стекла и, вытянув зубами пробку, сделал большой глоток. В воздухе отчетливо повеяло вишней. — Едва он успел избавиться от своих врагов, как я притащил в дом дочь одного из них. Его величество будет в гневе.
Джемма удивленно посмотрела на него. Встревожен? Да вроде нет, держится спокойно и как-то привычно, словно не ожидает от отца другой реакции. Из тех пугающих слухов, которые бродили по столице, было ясно, что отношения отца и сына далеки от дружеских.
Но отправлять в ссылку? И не бояться того, что Дэвин, допустим, захочет остаться и использует для этого свою магию?
Глобус налился прозрачным синим светом. Джемме казалось, что на полке неторопливо вращается причудливое живое существо.
— Ничего! — ободряюще улыбнулся Дэвин, заметив, что Джемма окончательно растерялась. — Тебе в любом случае не о чем волноваться, все самое страшное с тобой уже случилось.
— А с вами? — спросила Джемма неожиданно для самой себя.
Улыбка Дэвина стала печальной.
— А со мной случился я, — ответил он. — Вот и все.
Дэвин даже удивился тому, насколько быстро государь узнал о его приобретении. Его величество Кормак прислал за сыном ранним утром. Еще даже не развиднелось, а офицеры внутренней охраны государя уже входили дом, нарочито громко топая каблуками.
Пытались развеять свой страх перед могуществом темного мага, но получалось у них плохо. Судя по выражению лица одного из бравых военных, он боялся, что все: их вынесут отсюда в спичечном коробке.
Утро выдалось прохладным и свежим — Дэвин нырнул в него, как нырял в прорубь зимой, чтобы настроить течение своих магических полей, и подумал, что подложил государю свинью невиданных размеров. Конечно, любящие дети так не поступают. Несмотря на то что Дэвин был Принцем-без-короны, отец любил его. Пусть меньше, чем остальных своих детей, которым повезло родиться без капли магии, но все-таки любил.
Государь заставил его ждать в малой приемной, и Дэвин потратил четверть часа на рассматривание старинного гобелена. Мастера вышили на нем историю хрустального яблока, причем настолько умело, что фигурки казались живыми. Дэвин замер перед ними, как в детстве, когда смотрел на гобелен, прижав ладошку к груди, и в очередной раз понимал, что он не такой, как все. Порченый.
