Это было красиво. Огонь медленно-медленно летел к земле, воздух наполнялся гулом, и Дэвин вдруг с невероятным спокойствием подумал, что сейчас все закончится. Для него, для отца, для всех. Дракон будет пировать человеческой плотью, сидя на развалинах.
Он поднял руку и смял цветок в горсти.
Это было больно — так, что на несколько мгновений Дэвин потерял сознание и снова рухнул на землю. Потом, опомнившись, он увидел, что дракон поперхнулся собственным огнем, который Дэвин отправил обратно в его глотку, и начал было заваливаться в сторону, но смог-таки выправиться.
Дэвин сумел отразить еще один удар — третий плевок огня рухнул куда-то за дворцом. Пламя встало до небес, какое-то время в мире не было ничего, кроме огня и боли.
— Ваше высо-о-о…
Человек в красной форме помог Дэвину подняться. Дракон величаво описывал круг над городом и собирал силы для четвертого удара. Земля качалась под ногами, пытаясь стряхнуть с себя горящие дома, от дворца бежали кричащие люди — служанки, письмоносцы, повара, кто-то из помощников государя.
Над городом гремели колокола.
— Королева! — Кто-то, захлебываясь рыданиями и ужасом, схватил Дэвина за рукав. — Там королева горит! И младшие принцы!
Королева горит. Принцы горят.
В следующую минуту Дэвин уже бежал так, как никогда до этого не бегал. Дракон снижался — Дэвин не смотрел в его сторону, но знал, что брюхо зверя сейчас наливается красным огнем, готовится последний, самый страшный удар, который уничтожит весь центр столицы. Какая королевская кровь? Тут и пепла не останется.
Не оборачиваясь, Дэвин вскинул руки и швырнул заклинание — туда, в красное пятно на крыле, и сразу же второе — в брюхо.
Дракон взревел, и Дэвин не почувствовал — понял, что охвачен пламенем.
Боли почему-то не было. Дэвин закрыл лицо ладонями, и драконий огонь стек с него, почти не причинив вреда. А потом земля содрогнулась, и Дэвин не удержался на ногах и покатился по траве.
Мир дрожал и таял в огне. Колокола захлебывались своим голосом, плавились в пламени. Дэвину казалось, что он лишился плоти, — драконье пламя испепелило его тело, оставив лишь обожженную душу.
На какой-то миг лицо Дэвина лизнул свежий воздух, и он снова почувствовал себя и увидел, что бежит — туда, в пятое крыло, за этим сквознячком. Туда, где сейчас горят его мать, братья и сестры.
«Господи, помоги мне», — только и смог подумать Дэвин и простер руки в пламя.
Спустя несколько минут густой, какой-то неправильной тишины, он вдруг почувствовал, что может дышать. В голове было пусто и звонко — направленное заклинание, которое он швырнул перед собой, стряхнуло огонь с этой части здания. Дэвин качнулся, привалился было к стене — и услышал далеко впереди не то стон, не то плач.
