– Аспирин? – усмехнулся доктор – Нет, здесь уже нужен курс сильных антибиотиков, без этого не выкарабкаешься. А для начала давай-ка, мы укольчик амидопирина сделаем, чтобы сбить твою температуру.
Амидопирин? Это тот, который пирамидон? Помню такое лекарство. Очень популярное было до 80-х годов, и жаропонижающее и противовоспалительное. В армии нам его кололи при простуде, бронхитах и даже при солнечных ожогах. Что на юге было совсем не редкостью среди новобранцев.
– Как вас зовут? – я попробовал сесть на шконке, но усатый придавил меня рукой обратно.
– Андрей Николаевич.
– А я Алексей. Русин.
– Знаю – покивал доктор, простукивая мою грудь пальцами – Был сигнал, что к нам заехал поэт очередной.
– А что еще были?
– Вообще не положено на такие темы говорить – Андрей Николаевич нахмурился, сурово посмотрел на меня.
Неужели все-таки приняли Синявского с Даниэлем? Не утерпели?
– А на какие темы положено? – я опять закашлялся.
– Стихи у тебя хорошие. Да и “Город не должен умереть” отлично получился – взгляд доктора подобрел – Всем управлением зачитывались. Эх… вспомнили боевую молодость.
Я присмотрелся к усатому повнимательнее. Вроде не старый, крепкий еще. Но полтинник точно есть, значит успел повоевать.
– Андрей Николаевич! – шепотом взмолился я – Объясните толком, что происходит! Я же не преступник… Хватают прямо у трапа самолета, молчком тащат на Лубянку, и сразу без объяснений в камеру…
– Вообще, не положено нам разговаривать с подследственными – тяжело вздохнул доктор и тоже перешел на шепот – Дали команду освободить целый продол под новых арестованных. Скоро начнется внеочередной Пленум, видимо будут аресты.
– Хрущев уже снят?
– Говорят, что снят. Вроде бы он в Кремлевке лежит с инфарктом. Слышал еще, что в Москву военными бортами начали прилетать члены ЦК.
Я вытер рукой испарину со лба, закрыл глаза. Если военные самолеты – это Малиновский. А раз министр обороны в деле, значит в игру вступила армия. Тут рыпаться бесполезно. Бронетехники в аэропорту и по дороге в Москву я вроде бы не увидел, но ввести войска в столицу – это минутное дело. Значит, спасти уже ничего нельзя. Ложись и помирай, Русин – закончились твои приключения. Историю изменить нельзя. А если и можно – то только к худшему. Алкоголик Малиновский у руля самой большой страны мира?
Я снова закашлялся, потом устало отвернулся к стене. Иди оно все к черту! Хаос победил. В очередной раз. Разрушать всегда легче, чем строить.
