Бывший капитан ежился, передергивал плечами, вздыхал. Наконец, когда он рефлекторно попытался поправить несуществующую портупею, девушка не выдержала:
— Что с вами?
— Ничего… А что?
— Вы все время как-то… жметесь. Вам что-нибудь мешает?
Петр Николаевич густо покраснел, на его загорелом лбу выступил пот.
Преодолев смущение, он ответил:
— Мне просто немножко холодно!
— Что вы? Такая теплынь! Я в одном платье, и то мне жарко!
— А мне холодно!
— Холодно? Да у вас же пот на лбу!
— Это холодный пот! — сказал бывший капитан, не глядя на девушку.
— Разве вам со мной так страшно?
— Мне не страшно… Просто это… такое свойство кожи.
— Бедняжка! Значит, у вас больная кожа?
— Да! — с отчаянием сказал Петр Николаевич, чтобы прекратить разговор, грозивший завести его в такие дебри, откуда нет возврата.
Целый квартал прошли молча. «Хорошенькое у нее сложится обо мне представление! — подумал Петр Николаевич. — Идет рядом этакий молчаливый дядя, с больной кожей, и если говорит, то… о холодном поте!.. Подходящая темка для разговора с малознакомой девушкой! Но о чем же мне с ней говорить? — продолжал на ходу размышлять Петр Николаевич. — О фронте? Ей будет неинтересно! О театрах?.. Я еще нигде не успел побывать! О литературе? Но я не знаю ее вкусов. Еще обидится: подумает, что я ее экзаменую… Неужели же говорить о погоде?.. Начну с погоды, а там видно будет!»
— Погода нынче стоит хорошая! — бодро начал бывший капитан, вступая в лужу от недавно пролившегося дождя.
— А по-моему, погода нынче стоит плохая! — сердито сказала девушка. — Доказательством может служить мой чулок, который вы забрызгали грязью.
— Извините… я нечаянно!
Разговор о погоде сразу увял.
Еще квартал прошли молча. Бывший капитан мысленно ругал себя за неловкость, досадуя на стеснявший его штатский костюм и на новые, тесные туфли, которые немилосердно жали его ноги, привыкшие к просторным походным сапогам. Прихрамывая, он даже с некоторой неприязнью стал думать о своей изящной спутнице: «Подумаешь, чулок ей забрызгал, так она уже ощетинилась! Что бы ты, матушка, запела, если бы тебя ко мне на фронт прислали… в свое время!»
— Что же вы молчите? — спросила девушка.
Петр Николаевич сухо ответил:
— У меня голова болит!
— Боже мой! Кожа у него больная, голова больная! А почему вы как будто прихрамываете?
— У меня ноги… тоже больные!
— Может быть, вы тогда домой пойдете, если вы такой… весь больной?.. Я одна дойду.
«Кажется, меня прогоняют!» — с ужасом подумал бывший капитан.
