Однажды, еще в честь знакомства, Тамарина бабушка устроила чаепитие. Сама она в нем не участвовала, но присутствовала. Чай подали только для девочек и налили его в чашечки от кукольного сервиза. Варенье положили в игрушечные блюдца.
Как только Анука пригубила незнакомое бурое варенье, она почувствовала, что ничего вкуснее не пробовала.
- Это какое? - спросила она.
- Сливовое, да мы другого не варим.
- А мы никогда.
- Отчего же?
- Не знаю, у нас на участке сливы почему?то нет.
Анука не понимала, отчего, не успевала она отхлебнуть из чашки, - та становилась пуста. Тамарина бабушка подливала, но это не помогало - Анука вмиг выпивала. И варенья ей не хватало. Наслаждаясь, она не могла насладиться, и ей хотелось сидеть и сидеть за чужим вечерним столом, за которым было много лучше, нет, стократ лучше, чем за их собственным.
- И что же у вас там растет?
- Почти все.
- Яблони, малина, да?
- Все, и крыжовник, и айва.
- А участок большой? Сколько соточек?
- Очень большой.
- Ну какой большой, что - соседей не видно?
- Да, не видно, дедушка говорит - гектар.
- И что, он дачу сам построил?
- Да, но я не помню, меня не было.
Тамарина бабушка улыбнулась:
- От трудов праведных не построить палат каменных... И что же, он ссуду брал?
- Не знаю. Он клубнику продавал и строил.
В ответ, просияв, обрадовались.
Когда Анука попробовала описать бабушке настроение и запах в Тамариной комнате, Вера Эдуардовна ответила, что, мол, ладно, знает она, чем таким там пахнет, - пахнет горшком, потому что Тамара ночью не может проснуться, и ее гордая бабушка?неряха, не стирая, кое?как сушит простыни то на кухне, а то просто в комнате. Но Анука только удивилась, как ее бабушка не права.
Анука не ела больше никакого варенья, а хотела только сливовое. Зинаида Михайловна придумала обменять немного у соседей на банку вишневого, но Вера Эдуардовна не позволила. Словно во избежание позора, Ануке стали покупать сливовый конфитюр в том фруктовом магазине, лепные гирлянды которого она увидела сквозь витрину. Но Анука съедала свой конфитюр так быстро, что однажды Зинаида Михайловна вспылила и так накричала, что Ануке открылось, что и тут ее ненавидят.
7
.
Иногда они с Томой переодевались, наряжаясь в царевен. Придумывали себе имена, а потом воображали. Анука всегда была только Джульеттой. Ее Джульетта была анемичной и нежной, и она погибала.
- Вот она, смотри, - говорила Анука. Она приносила в Тамарину комнату необыкновенно большого формата книгу; Джульетта то розовела, то белела там всюду. Разворачивали на той странице, где грустная девушка в голубом обнимала колонну балкона.
