Боже мой, какъ тяжело, какъ больно!
Мракъ въ умѣ и камень на груди.
Смутный взоръ старается невольно
Отыскать хоть проблескъ впереди.
Тщетный трудъ, безплодное стремленье!
Духъ мой слабъ и цѣпь моя крѣпка:
Позади — безсильное томленье,
Впереди — холодная тоска.
Какъ темно, какъ душно, какъ уныло!
Но вдали зіяетъ гуще мгла:
Знаю я — безмолвная могила
Тамъ давно дорогу залегла.
Бездна ждетъ, я знаю. Не спѣши же,
Черная, зіяющая тѣнь!
Каждый шагъ меня толкаетъ ближе,
Каждый часъ меня уводитъ ниже
На одну широкую ступень.
Пусть идетъ послѣднее мгновенье!
Жизни гнетъ я выношу едва.
Мысль моя созрѣла для забвенья,
Заживо душа моя мертва.
Я стою предъ роковой границей
Вѣчной тьмы и вижу тамъ вдали:
Медленной и длинной вереницей
Мертвецы навстрѣчу мнѣ пришли.
Цѣлый строй таинственный и строгій;
Я узналъ черты безкровныхъ лицъ:
Это тѣ, что шли прямой дорогой,
Предъ грозой не преклонялись ницъ.
Призраки съ неизъяснимымъ взглядомъ,
Кто раскрылъ гробницы вашей дверь?
Для чего такимъ огромнымъ рядомъ
Вы пришли навстрѣчу мнѣ теперь?..
Почему мерцаетъ такъ сурово
Глубина недвижныхъ вашихъ глазъ,
Что за звукъ, не разрѣшаясь въ слово,
На устахъ колеблется у васъ?
Развѣ тамъ за вашей гранью темной
Вы нашли невѣдомый отвѣтъ
На вопросъ загадки вѣроломной,
Искони терзающей весь свѣтъ?
Дайте знакъ! Шепните мнѣ невнятно!
Но они безмолвны безъ конца
И во мглу теряются обратно,
Скорбнаго не шевельнувъ лица.
Боже мой, какъ тяжело, какъ трудно!
Смерть въ душѣ, въ умѣ моемъ туманъ.
Сердце вновь забилось безразсудно
Мукою неизлѣчимыхъ ранъ.
Я бъ хотѣлъ слезами весь разлиться,
Дать исходъ томленью своему.
Въ эту ночь хотѣлъ бы я молиться,
Если бъ могъ сказать себѣ: Кому!
Я къ землѣ припалъ бы съ горькимъ крикомъ,
До утра не сдержанный ничѣмъ,
Всю тоску излилъ бы въ воплѣ дикомъ,
Если бъ могъ сказать себѣ: зачѣмъ!
Этотъ міръ, страдающій безъ мѣры, —
