Какъ жизнь мелка, въ какихъ цѣпяхъ унылыхъ
Проходятъ дни! Нашъ плѣнъ такъ рабски грубъ…
Куда бѣжать отъ этихъ фразъ постылыхъ,
Отъ суеты безжизненной, какъ трупъ?
Я вышелъ вонъ изъ городской неволи.
Закованной въ желѣзо и гранитъ.
Передо мной угрюмо дремлетъ поле
И тишину глубокую хранитъ.
Безмолвіемъ, какъ саваномъ, повита,
Равнина спитъ. Ее узналъ я вдругъ.
Здѣсь смерть царитъ, здѣсь наша кровь пролита
Здѣсь легъ костьми послѣдній братскій кругъ.
Еще трава истоптана повсюду.
Вотъ нашъ окопъ, вотъ низкій валъ земли,
Здѣсь сотни тѣлъ, наваленныя въ груду,
Въ могилу общую легли.
Вдали дрожитъ неуловимымъ эхомъ
Предсмертный стонъ разстрѣлянныхъ бойцовъ,
И кликъ враговъ, ликующій успѣхомъ,
Еще звенитъ на полѣ мертвецовъ.
Я удержалъ напрасныя проклятья,
Но злой вопросъ сорвался самъ собой:
— Зачѣмъ же вамъ, поверженные братья,
Преемниковъ не послано судьбой? —
Такъ жить темно. Въ неволѣ безпросвѣтной
