Но самым поразительным было то, что, в отличие от садовников, стражники не были безголовыми. На их плечах были вполне человеческие головы. На шее у каждого висело какое-нибудь ожерелье или простой кожаный ошейник.
Приблизившись к безголовым садовникам, стражники ударами бичей, толчками и пинками начали сгонять их в кучи. Затем они заставили всех взяться за руки. Когда образовывалась цепочка из тридцати-сорока безголовых работников, один из стражников брал за руку первого и таким образом вёл всю цепочку в город.
Медленно и вяло тянулся этот жуткий караван. На небе показались первые звёзды, когда последний из безголовых исчез за городской чертой. Ворота жутко заскрипели и с лязгом захлопнулись.
Под покровом темноты Алладин спустился с холма в долину и направился к деревьям, усеянным крупными, уже знакомыми ему ягодами.
И вновь Алладин испытал райское наслаждение, пробуя эти ягоды. Только набив свой живот до предела, он двинулся дальше, не забыв при этом сунуть несколько ягод в карманы.
Ночь была тихой, тёплой. Долина благоухала ароматами цветов и сладостью спелых ягод. Над головой кружились звёзды. Казалось, они сопровождали юношу в его ночном путешествии. Поддавшись очарованию ночи, Алладин перестал смотреть под ноги и через несколько шагов провалился в одну из глубоких ям-ловушек, которые Красотоны рыли в целях защиты от свирепых ночных хищников.
К счастью, на дне ямы не было заостренного кола, обычно используемого в такого рода ловушках. Пролетев метра три, юноша тяжело рухнул на слежавшуюся землю и со стоном поднялся.
Вокруг было темно, как в колодце. Лишь над головой, высоко-высоко, сочувственно мерцали знакомые созвездия. Цепляясь за стенки ямы, Алладин попробовал выбраться наружу, но рыхлая земля осыпалась, и он опять падал вниз. Положение было безвыходным.
Ночь длилась бесконечно. Алладин ни на минуту не сомкнул глаз. До него доносился чей-то низкий рёв, кто-то стонал, пыхтел и грузно ворочался неподалёку, а перед рассветом какое-то существо пробежало неподалёку от ямы, тяжело сотрясая землю. Прислушиваясь к ночным звукам, Алладин подумал, что, может быть, и неплохо, что он угодил в эту яму. Во всяком случае, до него не добраться ужасным зверям, что охотятся по ночам среди этих пышных садов.
Долгожданный рассвет застал его вконец измученным. Благодаря предусмотрительно сделанным запасам, голода он не испытывал, но муки жажды терзали его с каждой минутой всё сильнее и сильнее.
