Вдруг откуда-то сбоку, из-за перегородки, раздался густой, звучный бас:
– Чая ли, не чая ли, да только он ещё не вскипел.
– Кто это? – вздрогнул от неожиданности Алладин.
– Это, полудостойнейший, не это, а я. То есть не совсем я, потому что при рождении я выглядел совсем иначе. Но с годами я вырос, а потом столько раз то худел, то толстел, что сегодня окончательно запутался, где я, а где не я.
– Милейший, – вежливо заметил Алладин, – я настоятельно прошу вас не перебивать меня.
– Да как можно! – возмутился за стенкой толстый матрос. – Я ни разу ничего не перебил! Уже десять лет я плаваю на нашем славном судне коком, а вся посуда целая! А если буду бить, из чего же вы есть будете?
– Ваш ответ не лезет ни в какие ворота, – попытался объясниться Алладин. – Я хотел сказать...
– Да здесь и говорить нечего, – вновь перебил его толстый матрос. – Верно вы заметили. Я на этой своей должности скоро так растолстею, что ни в одну дверь не пролезу. А там и до ворот не далеко... Столько раз пытался похудеть, и получалось! Но, знаете, так неприятно всё время становиться то толстым, то худым... Так и себя потерять можно! Вот вам бы это понравилось?
– Боюсь, что нет, – ответил Алладин.
– Вот и я боюсь того же.
Этот разговор совсем сбил юношу с толку. Он хотел возмутиться, вскочить из-за стола и уйти прочь, но понимал, что такое поведение никак не улучшит его взаимоотношения с командой. Кроме того, вокруг было море, и поэтому он никуда не мог уйти, кроме как в свою тесную каюту. Юноша предпринял ещё одну попытку завязать разговор.
– О чём это я говорил?.. Ах, да! О джинне... Так вот, отличный оказался парень. Сейчас он занят, знаете ли, учится... Но котелок у него, должен сказать, отлично варит!
– Нет, суп ещё не готов, – вновь перебил его из-за перегородки кок. – Я в расчёте на нового пассажира котелок другой выбрал, а он оказался великоват...
– Это не беда, – уверенно сказал худой матрос, – ведь больше – это всегда лучше, чем меньше. Значит, ужина у нас сегодня не будет?
– Ну ты и вопросы задаёшь! – обиделся кок. – Совсем как наш пассажир. Ну, конечно!
– Что «конечно»? – не понял Алладин. – «Конечно, ужин будет» или «конечно, ужина не будет»? А будет ли тогда завтрак?
– Странный ты человек, хоть и полудостойнейший, – усмехнулся боцман. – Завтрак будет завтра и обязательно вовремя!
– Я понимаю, – несколько растерянно произнес Алладин. – Вернее, не понимаю... Вы не могли бы сказать точное время?
