дома, у меня к обеду гости, но я не могу сесть за стол, пока вы не успокоите меня.
Мегрэ молчал.
– Вы меня слышите?. Не разъединяйте, мадмуазель…
Алло, комиссар…
– Да, я вас слушаю.
– А я вас почти не слышу. Вы видели вечерние газеты?
Они перепечатали заметку из «Сиффле»… Я думаю, будет лучше, если…
Из дверей «Белой цапли» выскочил Жанвье и бегом бросился направо к темным пустырям.
– У вас-то хоть все в порядке? – допытывался Комельо.
– Все! – заорал Мегрэ и дал отбой.
Он был весь в поту. Трубка упала на пол, зола высыпалась и прожгла ковер.
– Алло! «Белую цаплю», мадмуазель.
– Я вас только что соединяла, мсье.
– А я опять прошу «Белую цаплю». Понятно?
По движению в бистро он понял, что телефон зазвонил.
К телефонной будке двинулся хозяин, но его опередил
Люкас.
– Слушаю… Это вы, комиссар?
– Да, я, – устало сказал Мегрэ. – Он, конечно, скрылся?
– Конечно.
– А как Дюфур?
– Ничего страшного, рассечена кожа на голове. Он даже не потерял сознания.
– Сейчас прибудут полицейские из Гренельского комиссариата.
– Теперь это ни к чему. Вы же знаете местность: мастерские, сараи, кучи строительных материалов, фабричные дворы. И переулки Исси-ле-Мулино.
– Кто-то стрелял?
– Да. Но кто, пока неизвестно. Публика растерялась и притихла. Никто не понимает, что произошло.
Из-за угла набережной выскочила машина. Из нее выпрыгнули двое полицейских, через сто метров – еще двое.
Еще четверо вышли у самого бистро, один из них, как полагается, обошел здание и встал у заднего входа.
– Что я должен делать? – спросил Люкас.
– Ничего. Впрочем, на всякий случай организуй облаву.
Я сейчас приеду.
– Хорошо. А доктора вызвали?
– Да.
Телефонистка гостиницы, сидевшая у аппарата, вздрогнула от неожиданности, когда перед ней возникла огромная фигура Мегрэ. Комиссар был совершенно спокоен, а лицо его было настолько непроницаемым и неподвижным, что казалось высеченным из камня.
– Сколько я вам должен?
– Вы уезжаете?
– Сколько я вам должен?
– Надо спросить администратора. Сколько раз вы пользовались телефоном?. Будьте любезны подождать.
Она хотела встать, но комиссар схватил ее за руку и почти силой усадил на место. Он положил перед ней стофранковую бумажку.
– Этого достаточно?
– Я думаю… Вероятно… Но…
Мегрэ вздохнул и вышел на улицу. Он медленно пересек мост и двинулся по набережной, не ускоряя шага.
Похлопав по карманам, он не нашел трубки и, видимо, счел это дурным предзнаменованием, потому что губы его искривились горькой улыбкой.
Вокруг «Белой цапли» толпились речники, но особого любопытства никто не выказывал. Здесь случалось и не такое. На прошлой неделе два араба убили друг друга. А
