Агенты ушли, и г. Трикамп вошел в комнату Христианы.
Христиана лежала на постели все еще в обмороке, несмотря на все старания Корнелиуса привести ее в чувство. Даже и не взглянув на нее, г. Трикамп осмотрел комнату и, прежде всего, обратил свое внимание на отверстие из комнаты Бальтазара и на то, что обои с этой стороны были так же тщательно отделены, как и в той комнате. Он поставил стул на комод и, размерив расстояние, убедился, что с помощью этой импровизированной лестницы было очень легко влезть в отверстие.
По прошествии нескольких минут, посвящённых исследованию самого комода, он с улыбкой на губах вернулся к Бальтазару…
— В конце концов, — сказал тот, печально глядя на неподвижно лежащую похолодевшую девушку, — что нам доказывает, что это она совершила воровство?
— А вот что, — отвечал г. Трикамп, положив ему на руку одну из сорванных с медальона черных жемчужин…
— Где вы нашли ее? — спросил Бальтазар.
— Вот там, — отвечал полицейский.
Он указал на один из ящиков комода, сплошь наполненный вещами Христианы и нечаянно оставленный открытым.
Бальтазар бросился к комоду, перетряся все платья, все белье, перевернул все вверх дном и в этом ящике и в остальных, но напрасно… Медальона там не было. Он осмотрелся кругом; этот комод, постель и стол без ящика составляли всю меблировку комнаты Христианы. Ни сундуков, ни шкафов, ничего такого, куда можно было бы спрятать украденные вещи.
Тем временем молодая девушка пришла в себя. Она открыла глаза, обвела ими всех присутствовавших, а потом, вспомнив обо всем, она отвернулась к стене и, уткнувшись в подушки, горько зарыдала.
— А! — пробормотал г. Трикамп, — слезы… она сейчас сознается.
Он тихо наклонился к ней и самым кротким голосом сказал:
— Дитя мое, послушайтесь доброго движения вашего сердца!.. Признайтесь, что вы поддались искушению… Да, Боже ты мой! Нельзя же быть совершенством!.. А мы отнесемся к вам со всем уважением, которое заслуживает такая очаровательная девица… Так мы стало быть немного кокетливы… не правда ли?… Мы хотели прифрантиться?… Мы хотели кому-нибудь понравиться?..
— Да что вы говорите? — сказал Корнелиус…
— Тсс! Молодой человек, — возразил вполголоса Трикамп, — будьте уверены, что у нее есть сообщник.
И снова наклонившись к Христиане:
— Не правда ли, ведь это вы?..
— Ах, лучше убейте меня, — воскликнула, вдруг приподнявшись, Христиана, — но не повторяйте этого!
Возражение было так энергично, что г. Трикамп так и отскочил.
