. Ну, взгляните на этот замок! Жалости достойно, право!.. Он даже не сумел отщелкнуть язычок. Надо полагать, что и орудия-то у него были прескверные, и это тем более непростительно в настоящее время, когда английская промышленность доставляет нам такие легкие, изящные и удобные инструменты. Да я, когда вам угодно, познакомлю вас, господа, с артистами, которые так взломают вам ваши секретеры, что вы придете в истинный восторг!
— Стало быть, по-вашему, это новичок? — сказал Корнелиус.
— Очевидно… и потом он какой-то мужик. Мало-мальски уважающий себя вор ни за что не оставил бы комнату в таком беспорядке: он постарался бы придать всему более кокетливый вид… Сандерсен, которого казнили на днях, предпочел бы еще раз вернуться сюда, чтобы привести все в порядок. Вот это был настоящий артист! Я прибавлю еще, что вор должен быть ни очень высок, ни очень силен. Мне не нужно большого доказательства как то, что он воспользовался ножом и шнурком от звонка там, где довольно сильный и высокий человек сумел бы легко вскарабкаться только силой своих рук. Мало того, сильный человек воткнул бы нож одним ударом, между тем как нашему вору пришлось долго колотить по ножу, чтобы вогнать его в перегородку: взгляните-ка на эту совершенно свежую выбоину на рукоятке ножа.
— Это верно! — сказал Бальтазар, пораженный такою глубиной взгляда.
— Однако, — заметил Корнелиус, — дерево-то в секретере обращено в щенки.
— Да в этом-то, милостивый государь, и обнаруживается его слабость! — воскликнул Трикамп. — Истинно сильный человек действует тихо и спокойно, так как он уверен в себе самом, он только раз ударит по секретеру, который так легко взломать, только один раз, и секретер взломан! А это дело рук слабого, потерявшего голову человека. Секретер не поддавался ему, он и стал колотить вкривь и вкось; он обратил его в щепки, искрошил ого… Никаких мускулов, одни нервы!.. Это работа ребенка или женщины.
— Женщины!?.. — воскликнул Бальтазар.
— С тех пор как я вошел сюда, милостивый государь, — отвечал Трикамп, — я ни минуты не сомневался в этом.
Бальтазар и Корнелиус переглянулись.
— В заключение, — добавил Трикамп, в последний раз понюхав табаку, — это молодая женщина… так как она может лазить… небольшого роста… так как ей понадобилась лестница… брюнетка… так как она чуть не бесновалась… хорошо знакомая с вашими привычками, так как она воспользовалась тем временем, когда вас не было, чтобы действовать на свободе, и так как она прямо направилась к ящику с деньгами, пренебрегая остальными. Словом, если у вас есть молоденькая служанка, то нечего больше и искать: это она!
