Четыре урока я успешно отгораживалась от мира. Слушала музыку через скрытые под шарфом наушники. Никто ничего не заподозрил. Плюс у мистера Джордана мы с Оушеном были в разных группах, а значит, ничем себя не выдавали. После звонка Оушен улучил момент, сверкнул улыбкой и сказал: «Привет». Я тоже сказала: «Привет». С тем мы расстались. Следующие занятия у нас были в разных корпусах.
А вот на большой перемене начались проблемы.
Какая-то девчонка, фигурально выражаясь, приперла меня к стене. А буквально – толкнула на скамейку для пикника. Видимо, я потеряла бдительность, расслабилась – тут она и пошла в атаку.
– Чего тебе надо? – прошипела я.
По внешним признакам она была родом, скорее всего, из Индии. Красавица. Очень длинные блестящие черные волосы и на редкость выразительные глаза. В тот конкретный момент глаза выражали желание удушить меня, а восхитительная смуглая кожа от ярости приобрела синевато-багровый оттенок.
– Ты своим поведением всех мусульманок срамишь!
От нелепости обвинения у меня вырвался смешок. Довольно резкий.
Еще с утра я прокручивала в голове самые скверные ситуации, однако такого не ожидала.
На долю секунды я даже подумала, что эта красавица меня с кем-то путает. Я дала ей возможность исправиться. Улыбнуться в ответ на мой смех.
Она этого не сделала.
– Это шутка? – уточнила я.
– Да ты хоть представляешь, сколько я усилий прикладываю, как бьюсь каждый день, чтобы обнулить ущерб нашей вере – ущерб, который наносят личности вроде тебя? Ты хоть догадываешься, как страдает от подобных тебе имидж всех мусульманских женщин?
Я сдвинула брови.
– Да о чем ты говоришь?
– О поцелуях! Нам, мусульманкам, нельзя целоваться у всех на виду!
Я оглядела ее с ног до головы.
– А сама ты разве никогда не целовалась?
– Речь не обо мне. Речь о тебе. Ты носишь хиджаб – и так себя ведешь! Должна своим видом защищать веру, а сама втаптываешь ее грязь!
– А, вон оно что. Ладно, пока.
Я прищурилась, скроила улыбку, встала и пошла прочь.
Она последовала за мной.
– Такие, как ты, недостойны носить хиджаб! Сними его! Так будет лучше для всех.
Я остановилась. Вздохнула. Повернулась к ней.
– Знаешь, ты кто? Ты квинтэссенция ксенофобии. Ты ходячий кризис веры. Из-за таких, как ты, истинные мусульмане кажутся фриками, но ты, похоже, этого не сознаешь! – Я тряхнула головой и добавила: – Про меня тебе ничего не известно. Ты понятия не имеешь, как я жила, что пережила и почему решила носить хиджаб. И ты мне не судья. Я буду делать то, что считаю нужным. А ты катись ко всем чертям.
