Я проглотила очередной смешок.
– Итак, – мистер Джордан теперь обращался ко всему классу, – вы готовы, друзья? – Он выдержал эффектную паузу и объявил: – Формируем новые группы! Прошу всех встать!
По классу пошел неодобрительный гул. На сей раз я разделяла общее мнение. Как и все остальные, не хотела никаких новых знакомств. Терпеть их не могла.
Но деваться было некуда. Я поднялась с места и скоро усилиями мистера Джордана оказалась в компании трех девчонок. Несколько минут ни одна из нас не осмеливалась поднять взгляд.
– Привет.
Я вздрогнула. Обернулась.
Рядом со мной сидел Оушен.
Не в моей новой группе, нет. В соседней. Совсем близко. Откинулся на спинку стула, глаза тревожные – даже улыбка напряженности не маскирует.
– Привет, – пролепетала я.
– Вот и пересеклись, – констатировал Оушен.
За ухом у него был карандаш. Раньше мне казалось, карандаши за ушами держат только в фильмах; выходит, не только. Вот он, Оушен, и вот он, карандаш. В сочетании – супер. Потому что сам Оушен – супер.
– Ты кое-что уронила.
Оушен протянул мне сложенный листок бумаги.
Я была совершенно уверена, что ничего не роняла. С другой стороны, мало ли… Всякое случается. Короче, я взяла листок – и тотчас тревога в глазах Оушена сменилась какой-то другой эмоцией.
У меня сердце так и заколотилось.
А еще кто-нибудь знает, что ты на уроках музыку слушаешь? Ты и сейчас в наушниках, да? Как тебе удается хорошо учиться – с вечным плеером? Почему ты удалила профиль – тогда, когда мы в первый раз онлайн общались? Видишь, сколько у меня вопросов.
С изумлением я взглянула на Оушена. Он улыбался. Он еле сдерживал смех. Судя по всему, был невероятно собой доволен.
Я покачала головой и сама улыбнулась. Против собственного желания. А потом нарочитым жестом достала и включила айпод.
Отвернулась – и чуть не подскочила на месте.
Все три девчонки таращились на меня, словно не верили, что их такая беда постигла – быть со мной в одной группе.
– Не забудьте представиться, – прогремел мистер Джордан. – Невозможно переоценить значение имени!
Он взял со стола массивный глиняный кувшин, выудил оттуда бумажку, развернул и прочел:
– Сегодняшняя тема – израильско-палестинский конфликт! Чрезвычайно интересно, не так ли? Исламское движение ХАМАС! Терроризм! Замешан ли в нем Иран? Вопросы написаны на доске. Приятных дискуссий!
Я уронила голову на руки.
Едва ли кого-нибудь удивлю, сказав, что игнорировать Оушена у меня совсем не получалось.
Изо всех сил я демонстрировала отсутствие интереса к нему – и преуспела. Но только в демонстрации. Самой себе запрещала думать об Оушене, а получалось, все мысли вокруг него вертелись, к нему возвращались.
