Вторым уроком шли глобальные перспективы. Учитель – весь такой нестандартный, креативный и свободомыслящий. Репутация парня, ладящего с подростками. Самый высокий в школе рейтинг ученических симпатий. Все бы классно, если бы не маленькая деталь: наш мистер Джордан об этом рейтинге хлопотал чуть сильнее, чем следовало. И притом практически в режиме нон-стоп. Впрочем, его уроки были вполне сносными. Он требовал только одного – активности.
Экзамен по глобальным перспективам не предполагался. Домашние задания нам не задавали.
Зато мистер Джордан постоянно вызывал нас на дискуссию о мировых событиях. Даже о политике. Особенно любил скользкие темы и неудобные вопросы. Говорил: спрашивайте себя и друг друга, ставьте под сомнение любую идею о мироустройстве. Хотел, чтобы мы общались напрямую – так, как ни за что не стали бы по своей воле. Не желавшие вступать в дискуссию и/или высказывать свои соображения не могли рассчитывать на приличные баллы.
Я обычно не отлынивала.
До сих пор обходилось без эксцессов. Мистер Джордан начинал мягко. Явившись на второй по счету урок, мы обнаружили, что разбиты на четверки. Нам предстояло работать в маленьких группах, пока мистер Джордан все не переиграет.
На тридцатой минуте урока мистер Джордан приблизился к группе, в которой была я, и велел подвести итоги нашей жаркой дискуссии.
Мы подвели.
– Замечательно, – прокомментировал он. – А теперь скажите, как кого зовут.
«А он ничего», – подумала я тогда.
Все потому, что мы добрых полчаса возили языками, однако познакомиться не удосужились. Я сочла, что учитель далеко не дурак. Что стоит особняком. Что и впрямь кое в чем разбирается.
Сегодня был новый день. Понедельник. Время перемен.
Только я села, как мистер Джордан скомандовал:
– Ширин и Трэвис, к доске!
И отмахнулся от моего смущенного взгляда.
Я нехотя повиновалась. Ненавижу стоять перед всеми. Я смотрела на собственные кеды, на стены – лишь бы не на ребят.
Пообщаться с Трэвисом случай пока не представился – он принадлежал к другой группке. Но с виду был типичным киношным задирой – белокурый здоровяк в школьной куртке. Я успела заметить, что и Трэвис не в восторге от задания.
– Проведем эксперимент, – с улыбкой объявил мистер Джордан, хлопнув в ладоши. – Вы двое, – он по очереди взял каждого из нас за плечи, развернул друг к другу, – нечего гримасничать. Стойте лицом к лицу.
Кто-нибудь, убейте меня!
Я послушно стала смотреть на Трэвиса – боялась, что получу незачет. Трэвис, видимо, боялся того же самого. Мне стало его жаль. Нас с ним выбрали случайно; не по своей воле делали мы то, что приказывал учитель; а главное, мы не знали, чего ждать дальше.
