Милосердие смерти | страница 99
К началу пятой недели в реанимации Иван со слезами на глазах умолял меня перевести в любое другое место.
Наконец наступил момент: я принял решение о переводе мальчика. Но я хотел перевести его в отдельную палату, с индивидуальным постом. На что профессор Крайнов ответил категорическим отказом.
«Получается, отец так и не удосужился подойти к профессору», – подумал я про Грымкалова и решил схитрить.
Узнав, что освободилась одноместная палата в коечном отделении и что профессор в этот день был в однодневной командировке, я позвонил заведующему коечного отделения и сказал, что буду переводить Ивана и что перевод согласован с профессором.
Никанор Степанович Амбарцумян заведовал этим отделением двадцать пять лет и сумел выжить на этой должности, несмотря на смену государственных формаций, форм правления и постоянной смены руководителей. Он сразу же спросил меня, в какую палату класть мальчика.
– Степанович, вы что, нюх потеряли? Разве не знаете, кто папа у мальца и как он попал к нам в клинику?
Никанор, конечно же, знал, но все равно уточнил:
– Мне что, его в одноместную палату класть?
– Нет, положите его в коридор, – предложил я.
И тут старый лис купился.
– Понял, переводите в одноместную. А шеф в курсе?
– Послушайте, дорогой, что я делаю без ведома шефа?
Я, конечно же, согласовал перевод, но вот в какую палату – не уточнял. Иван был переведен в одноместную палату с индивидуальной сиделкой. Но через час раздался звонок шефа. Профессор, как всегда, был зловеще вежлив и подчеркнуто корректен.
– Вы перевели Грымкалова в палату?
– Да, конечно, как и было обсуждено с вами.
– Вы перевели его в одноместную палату, не правда ли?
– Андрей Петрович, я перевел его в отделение, а палату мне указал Амбарцумян.
– Я разговаривал с Амбарцумяном, и он передал мне суть вашего разговора. И я прекрасно знаю вас и ваши методы. Но вы также должны понимать, что одноместная палата одна на все коечное отделение. Так вот, в эту палату в ближайшее время должен поступить пациент от директора. Так что я вас очень прошу – заберите Грымкалова обратно в реанимацию.
В одноместную палату ждали пациента от директора, а значит, Ивана нужно было вернуть в реанимацию.
Крайнов говорил ровным и спокойным голосом, но я чувствовал, что он в ярости и быть мне в опале ближайшие несколько недель.
«Господи, каков все-таки негодяй этот Грымкалов, – подумал я. – Ну, что, трудно ему было подойти к профессору в кабинет и побеседовать? Теперь придется возвращать парня в наш ад».
