Милосердие смерти | страница 59
Профессор Зельц в глубине своих мыслей мечтал о Нобелевской премии.
Я помню встречу на конгрессе по анестезиологии-реаниматологии в Брюсселе с Витей Суслопаровым. Он заведовал отделением реанимации в одном из самых знаменитых лечебных учреждений в стране. Он был профессор, он был умничка, он был прекрасный «ручник» – и при всем этом он был глубоко порядочен. Редчайшее сочетание в наше время. При всех своих профессорских регалиях Витя в первую очередь был реаниматологом и все время проводил в своей реанимации, у постели очередного пациента, если не консультировал очередного больного за пределами своей больницы. Его постоянно вызывали на консультации в самые разные города и селения необъятного бывшего Советского Союза. Авторитет его был не раздут научными званиями и административным ресурсом, а заслужен и доказан результатами его блестящей работы. Витя, конечно, не отказывался от гонораров, но всегда на первое место ставил степень своей нужности в спасении пациента. Его странная на первый взгляд философия лежала в плоскости заповеди «отказ от консультации пациенту сравним с неоказанием помощи врачом». И поэтому, иногда проведя все выходные на выезде в маленьком городке у постели пострадавшего в автотравме, он мог просто ничего не получить, кроме искреннего: «Спасибо, доктор».
Он был пахарь, трудяга, и, конечно же, он был инородным телом в окружающем его враждебном мире серых и корыстных посредственностей. Но его не ели – боялись. Он лечил и многих реальных, обладающих властью людей из мира криминала, и «рыцарей без страха и упрека с холодным умом и горячими сердцами», и политический бомонд. И те понимали, что этого парня нужно всегда держать в поле зрения, на всякий случай, для страховочки. Поэтому и терпели, скрипя зубами. Но периодически покусывали и ждали момента, когда «Акела промахнется».
Но при кажущейся на первый взгляд его некой одержимости своей профессией, Виктор был разносторонним человеком. Он увлекался театром, живописью и литературой, он прекрасно играл на фортепиано и гитаре и очень любил оперу. Благодаря своим профессиональным качествам он был вхож в богемную тусовку столицы, зная при этом лично многих артистов и режиссеров. Его можно было увидеть на самых громких и ярких театральных премьерах и в выставочных залах новых экспозиций. Это было его естество, это не было наигранно, это была его жизнь. Разве что в семейных отношениях он не был особенно счастлив: через двадцать пять лет совместной жизни и при двух взрослых сыновьях жена Виктора настояла на разводе, а сам он продолжить жить на съемной квартире, оставив все жене и детям. В его жизни мало что изменилось, лишь работа теперь была в шаговой доступности, что позволяло ему еще больше времени заниматься своим любимым делом.
