– Господин, чтобы тебя не было в Йорвике.
Он говорил так тихо, что я подумал, будто ослышался.
– Чтобы меня не было где? – переспросил я.
– В Йорвике, господин. В Эофервике.
Йорвик? Так даны и норманны называли Эофервик. Я смотрел на Бедвульфа в полном недоумении.
– А с какой стати мне быть в Эофервике? – спросил я скорее у самого себя, чем у презренного червяка, корчащегося у моих ног.
– Господин, ты был там на Рождество, – пролепетал он. – И известно, что ты… – голос изменил ему.
– Что известно? – Острие клинка коснулось щетины на его подбородке.
– Что ты часто бываешь в Эофервике, господин.
– Где правит мой зять и где живет моя дочь. Поэтому я, конечно, часто навещаю Эофервик.
И тут я все понял. Возможно, холод заморозил мне мозги, и я долго, как дурак, глазел на Бедвульфа, не видя смысла в его ответах. А потом вдруг увидел этот смысл, слишком много смысла.
– Ты хочешь сказать, что Скёлль пошел на Йорвик?
– Да, – пискнул монах так тихо, что я едва его расслышал.
– Иисус милосердный, – промолвил Финан.
– Пожалуйста, господин! – взмолилась Винфлэд.
– Тише, девка! – рявкнул я. Но меч отвел. – Сколько у него людей?
– У ярла Арнборга шестьдесят три воина.
– Да не у Арнборга, болван! У Скёлля!
– Не знаю, господин.
Я снова упер острие меча ему в горло.
– Сколько людей повел Скёлль на Йорвик? – спросил я. Бедвульф обмочился, и по покрытым инеем доскам пристани расплылось желтое пятно. – Сколько? – повторил я, немного надавив ему на глотку.
– Все ушли! – выпалил монах, махнув в сторону скованного холодом эстуария.
– Все?
– Норманны, даны – все. – Он снова указал рукой на север. – Все, господин! Отсюда до Хедена!
Страна к северу от Риббеля именовалась Кумбраланд и была дикой. Она считалась частью Нортумбрии, но Этельстан не ошибался, называя Кумбраланд ничьим. Сигтригр заявлял права на него, но власти там не имел. Кумбраланд – край гор и озер, где сильный верховодил, а уделом слабого было рабство. Река Хеден обозначала его границу с землями скоттов, и между этим рубежом и Риббелем было разбросано несколько десятков поселений данов и норманнов.
– Сколько воинов поскакало на Эофервик? – спросил я.
– Сотни!
– Сколько их, этих сотен?
– Три? А может, четыре? – Было ясно, что Бедвульф не знает. – Господин, они все уехали, все-все! Были уверены, что никто не ожидает нападения зимой.
И это правда. Время для войны начиналось весной, а зимой народ жался поближе к очагу и переживал холод.
– Так зачем Скёлль пошел на Эофервик? – Ответ я знал, но хотел проверить свою догадку.
