Война волка | страница 66
– Помнишь времена, когда и мы так могли? – спросил Финан, натянувший поводья рядом со мной.
Я рассмеялся:
– Дружище, если придется, я и сейчас смогу.
– Ставлю два шиллинга, что ты свалишься с лошади, – возразил он. И вероятно, был прав.
Боевая площадка явно шла не по всей длине южной стены, иначе оба копейщика у ворот побежали бы по ней навстречу атакующим, а не спрыгнули на землю. До меня донесся крик, звон мечей, и я повел Тинтрега к воротам. Шум в усадьбе становился громче, слышны были удары и скрежет клинков друг о друга, яростный рев.
– Мне следует вести их, – проворчал я.
– Тебе еще полпути до стены, – возразил Финан. – Это работа для юных глупцов, а не для стариков вроде нас.
И мои юные глупцы, эти гордые воины, сделали то, что мы требовали от них. Я увидел, как Годрик возник на боевой площадке у ворот и замахал нам руками. Затем створки распахнулись, и я дал Тинтрегу шпор, вытаскивая из ножен Вздох Змея. Мы захватили гарнизон врасплох, и настала пора наказать его за допущенную ошибку. Я вывел скакуна с поля обратно на тропу, копыта застучали по утоптанной земле недлинной дамбы, пересекающей мелкий ров. Нырнул под перекладину над воротами и заметил, как слева наступает отряд воинов с намерением напасть на парней Берга, которые, прижавшись спиной к палисаду, дрались с равными им числом меченосцами-норманнами. Однако у большинства северян не было кольчуг и шлемов. Справа раздался боевой клич, я развернул Тинтрега и заметил летящее в меня копье. Мне удалось заставить Тинтрега принять влево, и копье прошло мимо, но так близко, что острие вспороло мне правый сапог. Я поскакал на воина, бросившего его. Тот снова вскрикнул, и я понял, что это женщина. Одета она была в грубое шерстяное платье, поверх которого накинула плащ из темного меха, а из-под окованного серебром шлема выбивались черные волосы. Она просила кого-то подать ей другое копье, но было слишком поздно. Мои всадники хлынули в ворота и, опустив копья, устремились на обидчиков Берга. Я видел, как острие вошло в спину одного из них, как бедолага выгнулся дугой, словно натянутый лук. Потом норманны побросали мечи и опустились на колени, прося пощады. По меньшей мере два тела лежали в крови, а один раненый полз к хижинам, таща за собой по грязи кишки. Взвыла собака. Женщина все еще требовала новое копье, так что я подскакал к ней и ударил Вздохом Змея плашмя по шлему, а она схватила меня за ногу и попыталась стащить с седла. Я врезал ей еще раз, посильнее, но тоже плашмя. На этот раз она отшатнулась, шлем ее сполз набок, и черные волосы копной упали на злое лицо.