Немного погодя, отсмеявшись, они продолжили свой поход.
— А как придем в деревню, что там будем делать, — спросил окончательно расслабившийся Иннокентий.
Теперь он шел рядом с Казимиром, и старик вернул ему его меч. Какое-то теплое чувство родилось в груди Иннокентия по отношению к старшему товарищу. Уж и не таким подлым казался его поступок. А как иначе? В том и сила старого воина, что не все надо кровью добывать, ум на то и дан человеку, и смекалка для того и есть, чтобы меньше крови пролить. Кому нужна кровь? Это ему, молодому, виделись сражения, а мудрая старость жизни бережет.
— Да дело у меня там, малой. Дело есть, понимаешь, обещал я им кой-чего.
— А когда дело сделаешь, куда пойдем?
— Куда пойдем? — задумчиво протянул Казимир. — Ох, малой, мало ли мест на земле, куда пойти. Тебе-то что за дело. Идешь и иди. Дела они разные ж бывают.
— Но ведь ты военный, ты ж биться с врагами пойдешь?
— А что ж, и с врагами биться пойду.
— Возьми и меня с собой! — Иннокентий забежал вперед старика, являя себя во всей красе. — Мне страсть охота и мир повидать, и военному делу научиться. А ты человек опытный. Возьми меня в ученики!
Казимир как-то грустно ухмыльнулся:
— Отчего не взять. Можно взять.
По всему стало видно, гложет Казимира какая-то тоска. Иннокентий не стал расспрашивать, пока ноги шли, голова его путалась в мыслях о том, как будут они со стариком биться с врагами, как научит его всему вояка, как однажды он, Иннокентий, похоронит его с почестями у дороги, поставив на могилу огромный валун, как вернется к матушке истинным героем, как расскажет Лее, как ему повезло встретить опытного воина, и какой могучий да умный сам он стал теперь.
Незаметно за дорогой вышли они к деревне.
Старый корчмарь встретил Казимира как давнего друга, хлопая того по плечу. Они обменялись хитрыми взглядами.
— Он? — спросил корчмарь.
Казимир кивнул.
Все вошли в дом. Стол для них был уже накрыт. Дымящаяся похлебка в глиняных горшочках, два кувшина молока, баранья нога…
Иннокентию было приятно, что его новый друг такой важный человек, которого везде принимают как своего. Это придавало весу и самому юноше.
— Сходи, малец, скажи Аксинье, чтоб хлеба дала и вина…
Иннокентий направился к низкозадой хозяйке.
Корчмарь разместился на лавке рядом с Казимиром.
— Ты только быстро его кончи, не мучь долго — сказал Казимир, принимая от корчмаря маленький тугой платяной мешочек. — В душу он мне запал, понимаешь…
Корчмарь кивнул.
