– Я тоже, – сказал ему тогда Мятник. – Такого никто не видывал.
Сейчас он склонил голову набок, решив было, будто за звяком ключей от машины расслышал на улице женский голос. Но нет, просто смех – девушки вышли по-ужинать или выпить вместе в квартале отсюда, на Миссионерской, голоса их разносятся далекими отзвуками эха, распыляясь в тумане. Наверное.
Они не сводили взглядов с двери, прислушиваясь к удалявшимся шагам Мятника Свежа; вот за ним закрылась парадная дверь.
Одри глянула на часы.
– Мне нужно медитацию в семь вести. Скоро начнут собираться. Может, скроешься с глаз?
– Надо было у него про Лили спросить.
– Сам бы о ней заговорил, если б хотел. А ты б сходил расспросил Боба и прочих, помнят ли они все те места, где собирали сосуды души? Они нам правда могут очень помочь.
– Я себя там не очень желанным ощущаю.
– Не говори глупостей. Они тебя любят.
– В последнее время такое чувство, что они замышляют меня убить.
Хоть Чарли и освободился от своей ДНК бета-самца, мир он все равно рассматривал остекленевшими глаза-ми подозрения – в немалой мере ввиду того, что его уже разок прежестоко убили, и жизненный опыт этот ему нисколько не понравился.
– Возьми закусок, – сказала Одри. – Закуски они любят. На кухонной стойке еще осталась походная смесь.
– Закуски, ну да, – проворчал Чарли, направляясь к кухне. – Если б только Иисус не забыл прихватить их с собой в логово льва.
– Иисус не ходил в логово льва, то был Даниил[9].
– Ну Даниил, какая разница. Я думал, ты буддистская монахиня.
– Так и есть, но это не делает меня беспамятным недоумком.
– А монахиням так можно разговаривать? – бросил Чарли через плечо, но Одри уже ушла наверх переодеваться. Он заскочил в кухню, цапнул со стойки пакет смеси орехов и сухофруктов, соскочил, нырнул в собачью дверцу, проскакал по ступенькам заднего хода и через маленький люк юркнул под крыльцо в убежище Беличьего Народца.
Город под домом был путаницей плохо сочетаемых найденных предметов, приделанных друг к другу кабельными хомутиками, силиконовым клеем и монтажной лентой; все это сверху освещалось низковольтными светодиодами – гирлянда их была натянула вдоль ригелей пола громадного викторианского особняка, отчего все здесь было погружено в нескончаемые сумерки. Одри купила гирлянду по настоянию Чарли – после того, как у него на глазах несколько беличьих личностей чуть не спалили весь дом, строя себе квартиру из выброшенной тары от йогурта при свечах.
