Арамис, подчеркивая, что готовился к принятию сана, пытался образумить проституток. Одну за другой он отводил их наверх, чтобы читать им нравоучения о добродетелях порядочной жизни и благочестия.
– У меня не идут из головы слова Мангуста, – сказал Лукас. – Не могу поверить, что кто-то из мушкетеров может быть не тем, за кого себя выдает. Определенно, это не может быть Д'Артаньян. Портос, кажется, настоящий, ладно, и Арамис…
– Если один из них самозванец, – сказал Дилейни, – то я бы сказал, что наш самый вероятный кандидат сейчас идет сюда.
Атос вернулся к столу, принеся еще вина. Он тяжело сел и поставил на стол несколько бутылок, которые периодически пополнялись из бочек в погребе Моро.
– Это вино – баланда, – сказал Атос, – но у меня горло пересохло, и я соглашусь почти на любое. Ну же, Франсуа, Александр, выпейте. Наш долг – уничтожить все эти помои, чтобы Моро мог пойти и купить приличное вино.
Они наполнили свои кубки. Атос отодвинул свой стул и прислонился к стене рядом с ними. Он нахмурился, когда увидел Арамиса, поднимающегося наверх с очередной потенциальной новообращенной.
– Женщины, – сказал он с презрением. – Они еще вгонят его в гроб.
Его язык слегка заплетался.
– Удивительно, что он все еще не подцепил сифилис.
– Ты не очень-то любишь женщин, не так ли? – произнес Лукас.
– Они мне не нужны.
– А как же романтика? Никогда не был влюблен?
Атос смотрел в центр комнаты расфокусированным взглядом, видя нечто отличное от фехтования и толпы.
– Был однажды, – сказал он тихо.
– Что, всего один раз?
– Мне хватило, мой друг. Я даже скажу, что его было гораздо больше, чем достаточно. Я был молод, глуп и влюблен, – он произнес эти слова так, словно они были ругательством, – и я не преуспел в выборе любовницы.
Дернув немного головой, словно внезапно осознав, что сболтнул лишнее, он протянул руку и схватил со стола одну из бутылок, опрокинув в процессе две другие.
– Теперь меня другая любовница, – громко сказал он, размахивая бутылкой. – Она верна и преданна, и всегда под рукой. Она постоянно готова меня удовлетворить и никогда меня не подводит. Она наполняет меня до краев своим теплом любящей доброты и никогда не обманывает. Veritas in vino! – закричал он, выбросив вверх руку с бутылкой с такой мощью, что слетел со стула.
Атос свалился на пол, да там и остался, мертвецки пьяный.
Лукас внимательно на него посмотрел.
– Что ты там говорил? – сказал он Финну.
– С другой стороны, может быть, это кто-то другой, – сказал Финн.
