Таверна Моро была шумным и приятным заведением, куда хаживали в основном представители рабочего класса, а иногда и господа – в поисках некоторого разнообразия. Здание было сложено из грубо отесанного камня, внутренние побеленные стены изобиловали трещинами, одну из них украшала фреска – творение местного художника со склонностью к эротике, зал был обставлен дешевой и прочной мебелью (способной пережить случавшиеся массовые потасовки), а для потолка были использованы массивные брусья. У таверны так и не сформировался определенный образ, возможно, в этом и заключалось ее очарование. Пожилые мужчины играли в шахматы за тихими столами по углам, молодые резались в карты, господа за выпивкой терлись плечом к плечу с простыми рабочими, а проститутки, хотя и приставали к посетителям, делали это весьма вежливо и сдержанно, скорее намеками. Моро не потерпел бы иного.
Стареющий моряк правил в своем заведении с шармом и joie de vivre, что сделало его таверну популярным местом, и проявлял терпение в отношении излишеств своих клиентов, но только до определенной степени. Хотя ему было шестьдесят два года, Моро был все еще силен, как бык, и с ним никто не отваживался спорить, разве что тогда, когда он хорошенько набирался, но и в таком случае исход спора мог быть весьма отрезвляющим.
Месье Дюма и Д’Лейн поинтересовались насчет комнат, которые должен был снять для них их друг, месье Лего, и Моро попросил их расписаться в журнале постояльцев за одну из комнат, которые он держал на втором этаже. Лукас поднял брови, когда увидел, что Финн зарегистрировался как месье Ф. Д’Лейн.
– Ну, если ты можешь быть Александром Дюма, то я могу побыть Франсуа Д’Лейном, пока мы тут изображаем французов.
– Но Д'Артаньян уже знает тебя как Дилейни, – запротестовал Лукас.
– И что? Если мы еще раз с ним встретимся, я скажу, что для удобства отфранцузил свое имя.
– Отфранцузил?
– Плевать.
Их комната была спартанской, просто четыре стены, пара полуразвалившихся кроватей, маленький стол и умывальник.
– Если пожелаете чего-то большего, то за дополнительную плату, – сказал Моро.
Лукас заверил его, что если им что-то понадобится, то они дадут ему знать.
– Никакой еды до восьми утра, – сказал Моро, – и после девяти вечера. Питаться в комнатах также не позволяется, с вашего позволения. Если вы голодны, спускайтесь вниз, и вас накормят. Пытаюсь не давать крысам плодиться. Он указал на изножье кровати в углу. – Ночной горшок вон там. Когда все сделаете, выплесните из окна в коридоре в переулок. Не оставляйте на месте, иначе тут все провоняется. А у меня чистое заведение.
