– Я знал, что возненавижу это задание, – сказал Финн. – Ладно, кто останется, а кто уедет?
Лукас вытащил из кармана монету. Он подержал ее в руке, уставившись на нее на мгновение, а затем подбросил в воздух.
– Орел или решка?
Незадолго до рассвета десять верховых выехали из Парижа у заставы Сен-Дени. Группа состояла из Арамиса и его слуги Базена, мрачного сорокалетнего мужчины, одетого в черное и похожего на священника; Портоса и его лакея Мушкетона, любезного крестьянина лет тридцати пяти, который был одет значительно лучше своих товарищей в обносках; Атоса и его слуги Гримо, молчаливое поведение которого соответствовало его имени, и Д’Артаньяна и похожего на комическое чучело Планше, чья непутевая и бойкая болтовня более чем компенсировала мрачную сдержанность Гримо и Базена. Перед самым отъездом группу пополнили двое вновь прибывших.
Андре была с готовностью принята в компанию, и потому, что Лукас за «него» поручился, да и Д’Артаньян в порыве беззаботного энтузиазма обмолвился, что Андре был «братом» той очаровательной женщины, которая встала на их сторону в бою с гвардейцами кардинала в аббатстве. С тех пор и по сей день эта женщина была объектом интриг и домыслов мушкетеров, и, с появлением на сцене ее «брата», каждый из них втайне надеялся быть лично ей представленным. Д'Артаньян был в ярости из-за того, что не держал рот на замке и тем самым упустил преимущество. Несмотря на сложную ситуацию, Лукаса позабавили преувеличенные дружеские заверения мушкетеров по отношению к Андре, и внезапно возникшее шумное товарищество.
В силу обстоятельств никто, кроме Д’Артаньяна, не был в курсе истинной природы их миссии, так как на карту была поставлена честь королевы. Андре и Лукас знали, конечно, но они притворились неосведомленными. Что касается других мушкетеров, то им было сказано, что это очень важная миссия, и что им предстоит путь в Лондон и весьма вероятно, что на этом пути их убьют. Д'Артаньян сообщил, что ему доверено письмо, и что в случае, если с ним что-нибудь произойдет, кто-то из них должен будет его доставить. За исключением нескольких кратких инструкций, касающихся этой доставки, трем мушкетерам больше ничего не было сказано. Первоначально Портос огласил некоторые сомнения, но после краткого обсуждения связанных с этим рисков и причин их поездки, Атос решил этот вопрос сразу и окончательно.
– Господа, – сказал он, – имеет ли король обыкновение объяснять вам причины касающихся вас приказов? Отнюдь. Он просто говорит вам: «Господа, в Гаскони или Фландрии идут бои, идите и сражайтесь». И вы туда идете. Вот наши три отпускных свидетельства за подписью капитана де Тревиля, а вот триста пистолей, понятия не имею от кого. Ну так пойдемте и пусть нас убьют там, куда нам сказано пойти. Не слишком ли коротка жизнь, чтобы задавать так много вопросов?
