Когда отдых подходил к концу, Тадек привлек ее к себе и заговорил:
– Это наш первый совместный отдых, Оксана, и он сложился просто великолепно, мы сделали очень удачный выбор. Но впереди у нас еще много лет и много разных вариантов отдыха, летом и зимой. Я обещаю тебе каждый год что-то новое. Прекрасных мест на земле много, а ты у меня заслуживаешь всего самого лучшего. Я постараюсь.
– Ты так говоришь, Тадек, как будто между нами все уже решено, – отозвалась Оксана. – А ведь я не сказала, что согласна.
– Скажешь, любовь моя, обязательно скажешь. – И он поцеловал ее так сладко, что у женщины зашлось сердце.
Прошло немного времени, и Оксана произнесла слова, которых так упорно добивался от нее Тадек. Она согласилась стать его женой и разделить с ним жизнь. На двоих радости, на двоих трудности – все на двоих. Мужчина был счастлив. А Оксана поняла наконец, что значит быть по-настоящему любимой и при этом любить самой.
1
Ну и что с того, что в официальной обстановке ее теперь называют Анастасией Викторовной? Сама-то она хорошо знает, что и сейчас, в свои двадцать семь, все еще остается Настей, глупой романтичной девчонкой, мечтающей о том, чего просто по определению не может быть в этом до крайности приземленном и прагматичном мире. Все вокруг говорит о том, что время сказок осталось в далеком прошлом и теперь о нем даже не вспоминают за деловой занятостью, а она это видит и понимает. Но, поди ж ты, сделать с собой ничего не может и по-прежнему мечтает о несбыточном. И как теперь быть? Вот уродилась она не такой, как все, и мается теперь, не знает, что ей делать со своей жизнью.
Хотя соседи и знакомые говорят, что виновата в этом мать, неправильно ее воспитала, разбаловала девчонку вконец. Ну да, мама ее любит очень, от всего оберегает и ничегошеньки в доме делать не заставляет. «Гуляй, – говорит, – доченька. Наработаешься еще в жизни, успеешь».
Она и гуляет, то есть, вернее сказать, отдыхает и предается занятиям, которые любит больше всего – книжки романтические читает, фильмы-мелодрамы смотрит без конца и мечтает.
Даже любящая мама вздыхает иногда, говорит, что дочь уродилась не от мира сего. Хотя жаловаться ей не на кого – сама девочку так воспитала, оберегая от всего, в том числе и от самой жизни. Настя, подрастая, жила в мире сказок, а потом красивых романов. Живая жизнь открывалась ей только тогда, когда она оказывалась среди людей. Но и здесь ей везло. В школе к ней относились хорошо и учителя, и одноклассники. В институте было практически то же самое, хотя над ней иногда посмеивались – повелась, мол, девочка на романтике. На работе, которая, кстати, к диплому никакого отношения не имела – так получилось, – коллектив был чисто женский и довольно приятный. Ее странности воспринимались девчонками спокойно, а было их, сидящих в одной комнате и уткнувшихся носами в компьютеры, ни много ни мало двадцать шесть человек. И при этом – о чудо из чудес! – никаких эксцессов, никаких громких скандалов, все тихо и мирно. Удивительное явление!
