Комната выглядела так, будто внутри шифоньера сдетонировала бомба; впрочем, сколько себя помнил Тео, здесь это было нормальным явлением, «состоянием по умолчанию», так сказать. Однако Эллы тут не оказалось. Он быстро проверил ванную комнату и собственную спальню, после чего вернулся в гостиную.
– Куда же ты подевалась, черт побери? – пробормотал он себе под нос и заглянул в мамин риг, не замигало ли на экране новое сообщение. Ничего.
Он сел на диван и принялся перебирать те немногие варианты действий, которые лежали на поверхности. Может быть, заявить о ее исчезновении? Но она пропала меньше суток назад, так что даже он сам не был полностью уверен на этот счет. Позвонить ее друзьям? Тео не знал ни одного, и это заставило его задуматься. Выходит, она была так же одинока, как и он?
Часы в уголке его ДР-визора показывали 8: 30 утра – время, когда у Эллы обычно начинался рабочий день в Заповеднике. Ее уволили оттуда, но она ведь сама говорила, что не теряет надежды восстановиться, разве нет? Или тогда она просто выдавала желаемое за действительное? Как бы там ни было, но пока что это была его единственная ниточка.
Тео принес из своей комнаты видавший виды черный брезентовый рюкзак, сунул туда риг Эллы и застегнул единственную пряжку, которая была еще не сломана. Затем он надел свой риг и направился к выходу, следуя указаниям карты дополненной реальности, которая показывала кратчайший путь к Заповеднику.
Несмотря на множество популярных сценариев конца света, от вспышек на солнце до необратимых изменений климата, на самом деле человечество к гибели едва не привело почти полное уничтожение насекомых-опылителей. Бездумное использование пестицидов сильнее всего ударило по популяции пчел, что подтолкнуло мир на грань кризиса из-за хронического неурожая. Призрак глобального голода заставил правительства всех стран пересмотреть свои решения, основанные на чисто коммерческом интересе.
Сделано это было как раз вовремя, потому что мир уже стоял на краю пропасти.
Но несмотря на всю пользу, которую приносили пчелы, Тео все равно относился к ним как к полосатым жужжащим тварям с ядовитой начинкой внутри, и все из-за того, что одно из этих созданий как-то укусило его, когда ему было восемь. Хотя боль, казавшаяся ему тогда нестерпимой, довольно быстро забылась, желания повторять свой детский опыт у него не было. Но в этом-то и проблема: в Заповеднике, куда он попал, этих насекомых было полно: они, словно идеально симметричные клубы дыма, роями кружили вокруг сотен ульев высотой в семьдесят ярусов, расставленных в рукотворном лесу.
