- Когда судно будет готово? - спросил Николай.
- Завтра, - сказал Семен.
- Сколько денег есть?
Семен, не переча, порылся в карманах, вытащил вместе с табачной трухой два рубля и серебряные монеты.
- На еще три. Хватит. Шагай на станцию вон той тропой, чтобы люди тебя, паразита, не видели.
...Через пять минут Семен, стукнув калиткой, пошел по дороге. Заплечный мешок спустился и бил его при каждом шаге по ногам, но он не обращал внимания и шел, втянув голову, молча.
- Лосося готовь, - сказал Николай Зине. - И вина пошарь. Мы ночью не на пуховике валялись.
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
- Дубина ты, - говорил он Ваське, когда они шли от берега к Зинкиному дому. - Ну кто лососем ночью в окно тычет? Перепугал девку до смерти... А теперь она чай кипятит...
И Васька шел и думал счастливо, что голос ему почудился, что действительно он дурак - так перепугать ночью! - и он обязательно попросит у Зины прощения.
Они сидели за столом, Зина разлила по стопкам и сама села, молчаливая и грустная. А потом, как-то до странности не похожая на себя, строгая, она подошла к Ваське и словно в раздумье, без улыбки, перепутала ему рыжие волосы и снова налила по стопкам - ему и себе. Николай не обиделся - себе он мог и сам налить.
1963
ЕВДОКИМЫЧ
Всю жизнь проработал Евдокимыч рядовым служащим. Он сидел в большой комнате и сверял счета, а потом проверенные документы передавал в окошечко.
Когда он проработал больше двадцати лет, его стали по праздникам приглашать в президиум, и тогда руководитель учреждения называл его "наши старые кадры".
Евдокимыч привык к своей жизни, к ее однообразному ходу, но порой ему вдруг так хотелось командовать, приказывать, решать. В одно из таких мгновений взял он да и поставил свою подпись под проверенным счетом. Счет сочли недействительным, а Евдокимыч получил выговор.
Но такие вольности он позволял себе редко.
И вот наступил день, когда начальник отдела сказал торжественно:
- Вы честно потрудились на своем веку, Павел Евдокимович, пора и на заслуженный отдых. - И протянул ему подарок сослуживцев - будильник. - Чтоб всегда вы были на часах, - сострил начальник.
Так Евдокимыч стал пенсионером. Сначала он несколько растерялся, но, подумав, решил: "Ну ничего, теперь-то я и начну жить человеком". Он и сам себе ясно не представлял, как жить человеком, но ему мечталось, что это значит быть на виду и обязательно выражать свои мысли обстоятельно и серьезно.
