Гаевскому досталась широкая «штатная» кровать с травяным матрасом, продавленным посредине настолько, что полковник лежал на нем, как в канаве.
Луна светила в окно так ярко, что Гаевский заметил даже таракана, деловито расхаживающего вперед-назад по сопливому кондиционеру. Дымов убил его домашним тапком. В этот момент на тумбочке у кровати Гаевского снова глухо забренчал мобильник. Звонила Наталья:
– Я тысячу раз прошу прощения за этот поздний и нахальный звонок… Тебя там астраханские комары еще не съели? Ты еще не спишь?.. Я тоже не сплю. И почему-то… Думаю о тебе…
– А я о тебе.
Он то тихо бубни л, то говорил с ней почти шепотом, и с наслаждением слушал ее теплый, певучий голос, в который все больше влюблялся.
Закончив разговор с Натальей, Гаевский бросил в тишину:
– Ты спишь?
– Нет, не сплю, – отозвалась тишина голосом Дымова.
– Извини, я не разбудил тебя?
– Нет-нет, я не сплю. Я о жизни думаю. И, честно говоря, завидую вам. Извините, но я слышал, как вы по телефону только что с кем-то разговаривали. Можно я вам бестактный вопрос задам?
– Валяй.
– Вы ведь сейчас не с женой говорили, правда? Так с женой в вашем возрасте уже не говорят.
– По-разному говорят.
– Нет-нет, так, как вы сейчас говорили, с женами уже не разговаривают. Я вот лет на пятнадцать моложе вас, женат уже сколько? Да двенадцать лет уже, а ворковать вот так с женой по телефону разучился. Ну разве что в спальне… Вы ведь знаете, – когда мужику чего-то надо, он уже так воркует, так воркует… А вы ведь сейчас не с женой разговаривали, правда?
Тишина в номере.
Лишь еле слышно было, как по-бабьи тяжко вздыхает холодильник.
Молчит, молчит, молчит Гаевский. Думает, как половчее ответить майору – к черту послать, наврать или правду сказать? В конце концов, чего этот чужой, в сущности, человек, в душу лезет?
Не дождавшись быстрого ответа, Дымов вскинулся на подушке:
– Вы уже спите, Артем Палыч?
– Нет, не сплю.
– Если вы считаете мой вопрос бестактным, – я приношу вам глубочайшие извинения и забираю свои слова обратно. Но я не хам и не нахал, я просто любопытный. И что-то еще не понимаю в жизни.
Гаевский:
– Не будем играть в кисейных барышень… Ты задал мне не бестактный, а трудный вопрос. Но если я честно отвечу на него, дай мне слово офицера, что будешь крепко держать язык за зубами… И тогда я без лукавства отвечу на твой вопрос.
Дымов:
– Даю слово офицера… Но кажется мне, что эта моя клятва бесполезна, Артем Палыч. Я, кажется, догадываюсь, с кем вы сейчас говорили… И я тоже хочу быть честным перед вами. Вы говорили с Натальей Абрикосовой… О вашем флирте с ней народ наш еще с весны поговаривает. Вы же во время обеденного перерыва почти каждый день с ней в баре любезничаете. У вас роман?
