– Милая, эта комната – не место для дискуссий.
– Винсент, пожалуйста.
Он пододвинул стул поближе к ней, взял себя в руки и, пока она говорила, мягко теребил его. Ее глаза горели чудесным светом, светом, от которого у подслушивающего в соседней комнате квартета словно ком в горле застрял.
– Дорогой, ты должен прислушаться к здравому смыслу. Я пришла и созналась, потому что испугалась, что они узнают о твоей ссоре и драке с мистером Гамильтоном, а затем арестуют тебя. Как ты хорошо знаешь, я застрелила его, как только погас свет. Мне за это ничего не будет: я сделала это в пылу страсти, когда мне показалось, что он убьет тебя.
– Позволь перебить тебя. Это не сработает. Во-первых, у тебя не было револьвера.
– Я подобрала его, когда ты выронил его.
– Юнис, не мели чепухи. Ты говоришь все это, так как считаешь, что нас подслушивают. Только представь, как коротышка выбивает у меня револьвер.
– Это не он. Ты выронил его. А я подобрала и выстрелила, как только свет потух. А когда он опять загорелся, Гамильтон уже падал. Ох, это было ужасно!
– Да, ужасно, – согласился Харрельсон. – Но сейчас нет проку вспоминать. Я воспользуюсь шансом. Они не могут обвинить меня в убийстве. Во всяком случае, не в предумышленном. Есть вероятность, что они просто отпустят меня.
– И я готова воспользоваться своим шансом.
– Но почему? Ведь это я застрелил его!
– Пожалуйста, дорогой, нас же подслушивают! Не суй голову в петлю! У тебя даже не было револьвера.
Парень безнадежно пожал плечами.
– Дорогая, ты будешь придерживаться этой нелепой истории?
– Это правда.
– Юнис!
– Ты ставишь меня в положение девушки, жених которой признался, чтобы спасти ее. Если бы ты на самом деле выстрелил, я бы не делала этого – тебя бы просто отпустили. Но я подобрала револьвер и выстрелила в темноте – сначала я прицелилась, а стреляю я хорошо. Тогда как ты не…
– Я стоял совсем рядом с ним.
– Но я была ближе. Разве ты не понимаешь, что меня они никогда не повесят за это?
– Я не позволю тебе рисковать. Ты же не отзовешь свое нелепое признание?
– Я говорила правду.
– И будешь придерживаться своего рассказа?
– До конца.
– Тогда, – безнадежно ответил парень, – да поможет нам Бог!
– Почему? Ты же не хочешь сказать, что отказываешься отступить после моих показаний?
– Именно это я и имею в виду. Я застрелил его и готов принять все, что из этого следует. Но поскольку ты тоже замешана, мне придется подкорректировать свою историю.… Пусть она не будет похожа на самооборону, лишь бы присяжные мне не сочувствовали. Тогда они будут склонны обвинить меня.
