— Эрвин!.. — напарника уже поставили на ноги и отряхивали — без особого, впрочем, успеха, потому что тот был покрыт толстым слоем серой цементной пыли. Скаут прижал ладонь ко лбу, между пальцев сочилась тёмная кровь. — А, вот ты где… Народ, валите отсюда! — крикнул я на молодёжь. — Копы! Облава! Они стреляют!..
Я думал, потребуется время на то, чтоб расшевелить толпу, но детишки оказались невероятно сообразительными. Все штуки из дополненной реальности очень быстро выключились, а танцоры бросились в стороны и скрылись в тёмных углах. Я едва успел схватить Эрвина и последовать за ними, чтоб находиться в центре толпы.
Разумеется, отход тщательно планировался: выход с лестницы, спуск под землю и дальше техническими ходами за пределы завода. Но раз уж мы начали импровизировать, придётся продолжать. Тем более, что время поджимало, а детишки лучше всех тут должны были знать, куда щемиться в случае опасности.
Мы вихрем пронеслись по длиннющим коридорам с кучей битого кирпича и осколков стекла. Краска на стенах облупилась, с потолка свисали провода и пластиковые плафоны. Распахнутые двери вели в кромешную тьму. Затем вниз по лестнице — на четыре пролёта — и снова вперёд. Шорох шагов, шелест мусора, хруст бетонной крошки.
Эрвин тащился за мной, запинаясь на ровном месте. Его глаза и лицо заливала кровь из разбитого лба, он ничего не видел и передвигался вслепую. Скаут не делал попыток вырваться из моей железной хватки, но я был на взводе и каждый раз, когда напарник терял равновесие, ставил его на ноги, отвешивал оплеуху и продолжал бег.
Шаткие мостки над пропастями, туннели, полы в потёках масла, раскуроченные мониторы на стенах. Станки, разбросанные инструменты, куски пластиковой мебели, треск, ломающиеся голоса.
Впрочем, меня самого хватило ненадолго. Шок и имплантаты приглушали боль, но раны есть раны. Силы утекали из меня вместе с кровью, и я не мог угнаться за резвыми малолетками, которые скакали по заброшенному заводу, как стая диких обезьян, предпочитая перепрыгнуть препятствие, а не обходить его.
Я обливался потом и кровью, матерился, стискивал зубы до хруста, но всё равно безнадёжно отставал, несмотря на все усилия.
Впереди забрезжил свет.
Выход!
— Эрвин, как ты? — собственный голос показался мне пугающе чужим.
Ответа не последовало.
— Э-эй. Приятель!.. — напарник повис у меня на руках и не подавал признаков жизни. Только этого ещё не хватало.
— Чёрт!.. Чёрт, чёрт, чёрт…
