Воткнув в наиболее выдающееся нагромождение хлама несколько пропылённых пивных бутылок, я отошёл на сотню метров, снял винтовку с плеча, дослал патрон и прицелился. Баллистический калькулятор пикнул и показал таблицу с расчётами, но я его выключил. К чёрту. Он и так уже очень помог. В конце концов, я принадлежал поколению, которое не пользовалось «железом», и в моё время исход столкновения зависел от личных умений и известной толики везения.
Первый выстрел ушёл в молоко. Эхо от грохота почти половину минуты носилось под сводами бассейна и отскакивало от стен и потолка. Если бы не шумоподавление, ушам пришлось бы несладко.
— Мазила! — крикнули сверху и издевательски захохотали, отчего мне захотелось пристрелять винтовку на живых мишенях. Поиграть, скажем так, в десять негритят.
Зелёная сетка дальномера показала расстояние между попаданием и целью, после чего я подкрутил прицел на винтовке и пальнул ещё раз. Уже лучше, но всё равно следовало брать чуть левее и выше.
Потребовалось пять повторений, прежде чем бутылка разлетелась, вызвав ликование на трибунах.
— Повезло! — обиженно воскликнул один из компании. — Просто повезло!
Я резко вскинул винтовку, направляя её в сторону компании, и усмехнулся с мрачным удовлетворением, увидев, как быстро детишки скрылись. Исчезли моментально, как в воздухе растворились, и только опрокинутая пустая бутылка, долго-долго падавшая на дно цистерны, какое-то время напоминала, что тут был кто-то, кроме меня. Конечно же, я не стал бы стрелять: мелюзга была совершенно безопасна, но проучить их, без всякого сомнения, стоило. К тому же, это было попросту приятно. Я всегда знал, что в старости буду тем самым злым дедом, которого боятся и ненавидят все дети в районе.
Что ж, оружие не развалилось и даже попадало в цель — это был веский повод порадоваться. Ещё одну неудачу я мог и не перенести. В кармане звенели три патрона, но этого было даже слишком много: мне потребуется всего один.
* * *
— И кого же ты… Ну, ты понимаешь. Должен убить, — поинтересовался Эрвин. Он мог протестовать только одним способом — мимическим — и вовсю им пользовался. От кислой мины на его лице распространялось практически осязаемое уныние, которое портило всё утро.
— Адам Юнгер, — я копался в огромном тёмно-зелёном ящике с армейскими маркировками, периодически выкидывая оттуда какие-то штуки: то немногое, что я нажил за девяносто лет. Штуки гремели, шелестели, стучали, рассыпались и иногда выпускали группки потревоженных насекомых.
