В два высоких окна падал яркий свет. Он освещал просторную комнату со скругленными под потолком стенами, окрашенными в нежно-бежевый цвет. Вся обстановка состояла из семи кроватей, на одной из которых сейчас сидела Эван. На окнах белые занавески. Накрахмаленное белье постели чисто и свежо. Сама же Эван, как оказалось, одета в такую же ночную рубашку из белого льна, какие были на Илвет и Тиамет. Две девицы, боясь пошевелиться, замерли за спиной сидящей на соседней кровати волшебницы. Целительница же склонила голову набок и ободряюще улыбнулась.
– Как она?
Без лишних церемоний в комнату вошла статная высокая женщина. В коричневом платье, отделанном бахромой на плечах и подоле. Более ничего приметного в одеянии не было, кроме ожерелья из крупного жемчуга. Лик появившейся еще сохранил безвозрастные черты, на нем почти не было морщин, только в высокой прическе седых и золотых волос было поровну. Тоже волшебница, и прожитых лет у нее две сотни, не менее.
Взор мага в коричневом платье был строг и даже холоден, когда коснулся Тиамет и Илвет.
– Мать! – в один голос пискнули ученицы темной школы, присев в глубоком реверансе.
Одного взгляда вошедшей, что указал на дверь, хватило, чтобы обе девушки в ночных рубашках мигом выскочили из комнаты.
– Как она, фрау Нарна?
– Говорит, что чувствует себя хорошо, фрау Мерридин.
Седовласая волшебница фыркнула, ничуть не заботясь скрыть свое раздражение.
– А что говорите вы, фрау Нарна?
Целительница поджала губы, обиженно глянув на собеседницу, и ответила не слишком приязненным тоном:
– Если желаете знать…
– Я обязана знать, – перебила Мерридин ди Номонаг, – как мать-настоятельница ученического кампуса темной школы! Тем паче об этой девице, что пробыла в беспамятстве два дня!
Два дня! Эван встревоженно посмотрела на чародеек, потом перевела взор на себя. Она с удивлением взглянула вначале на грудь, потом на руки, будто ища следы двухдневного беспамятства. Но что надеется найти?
Может быть, она голодна? Мелькнула мысль и пропала – есть толком не хотелось, хотя за два-то дня всяко должна была оголодать? А если это все розыгрыш? Встрепенувшаяся после спасительной догадки Эван собралась тут же ее озвучить, но осеклась, только взглянув на серьезные лица волшебниц. С ней не шутят!
– Кризис, – начала целительница поучительным тоном, – который следует после сотворения уз меж наставником и учеником, в данном случае проистекал в исключительно тяжелой форме. Вы конечно же знаете причину. Для выхода из кризиса потребовалось самое длительное время, какое только возможно. Кабы сия ученица сегодня не проснулась бы, последствия могли оказаться самыми печальными.
