— Вам двоим действительно пора остановиться.
Лаки фыркнул.
— Ты все видела. Не я начал. Я никогда не начинаю. У него проблемы во взаимоотношениях с людьми. Кроме того, мне нравится облегающая черная вещица.
Я закатила глаза и потянулась, чтобы открыть дверь моего кабинета. Ради нас обоих я проигнорировала этот последний комментарий. Я распахнула дверь своего кабинета, являя золотистой свет, который лился через готическое арочное окно, заполняющее южную часть кабинета. Кабинет — если можно назвать кабинетом прямоугольник полтора на два метра, тесный и узкий, но окно — которое почти полтора метра в высоту — восполняет его размер. Мы зашли внутрь, Лаки, как всегда, протиснулся за маленький столик, который стоит в конце кабинета, чтобы погреться на солнышке.
— Боже, я люблю это окно, — благоговейно произнес он. Его руки были по бокам, а подбородок слегка выставлен вперед, пока он молча стоял перед окном. Я положила свою сумку на пол рядом с одним из двух маленьких стульев в кабинете — второй за столом — и смотрела, как он там стоит. Он симпатичный, но у нас нет этой штуки, этой химии, которая могла бы сблизить нас физически. Но он всегда рядом.
— Тебя не было несколько дней, — осторожно сказала я. Лаки управляет благотворительным фондом своих покойных родителей. Его семья была древней и богатой, и Лаки унаследовал состояние и управление фондом, когда они погибли. Вот почему он перевелся в мою школу 8 лет назад.
Он провел рукой по своим кудрям. Его волосы тоже становятся длиннее. Обычно они достаточно короткие, чтобы обрамлять лицо мягкими завитками, но сейчас они свисают практически до плеч. Они также кажутся более светлыми — полностью отливают золотом, как будто он проводил время на солнце. Как я пропустила эту перемену?
— Я был в Калифорнии, — ответил он, словно услышав мой невысказанный вопрос. Он повернулся ко мне лицом. — У меня был клиент, юридическая фирма, которая подумывала сделать крупное пожертвование. — До сих пор странно слышать такие слова от Лаки, Лаки-носящего-футболки-и-потертые-джинсы. Он выглядит скорее как серфер, нежели как бизнесмен, но явно сумел расширить бизнес до компании более крупной, чем она была, когда были живы его родители.
— О. Как все прошло?
Он снова сверкнул этой улыбкой.
— Мы это сделали, — ответил он, церемонно поклонившись.
— Поздравляю, — произнесла я. Он заслужил немного одобрения.
Он пожал плечами.
— Все за один день. — Лаки не любит говорить о своей работе; фонд стоит миллионы долларов и поддерживает ряд благотворительных организаций, но он редко это обсуждает. Его лицо внезапно просветлело.
