— Ага. Я бы сказала, это прекрасно описывает ситуацию.
***
Сначала прибыли машины скорой помощи, в нашем направлении ревели сирены, вспыхивали мигалки. Катчер подвел к нам медиков, и они занялись стабилизированием женщины, доставив к карете скорой помощи. Должно быть, они имели опыт работы в чрезвычайных ситуациях, поскольку даже не вздрогнули при виде хаоса или людей на земле.
— Держите ее под охраной и привяжите к кровати, — сказал Катчер о женщине с ножом. — Она сама с собой это сделала.
— Суицидница? — спросил один из медиков, перекрестившись в процессе, возложив два пальца на лоб, на живот, на левое плечо и на правое.
— Не совсем, — ответил Катчер. — Но у нас сейчас нет времени объяснять. Омбудсмен свяжется с вами.
Они кивнули, погрузили ее повезли в больницу с вновь заревевшими сиренами.
Один из медиков предложил мне бутылку воды, и я смыла со своих рук большую часть крови.
Этан подошел ко мне и осмотрел меня, а я сделала то же самое с ним. Конечности все еще на месте. Грязный и вымазанный в крови, как и я, но в целом невредимый.
— Я в порядке, — произнесла я, предвосхищая вопрос. — А ты?
Он кивнул и посмотрел вниз на свою теперь уже незаправленную рубашку и порванные брюки.
— Улицы Чикаго в грязи. Не рекомендую валяться на них.
Я посмотрела вниз. Я лишилась рукава, кружево на подоле моего платья было разорвано в клочья, а переднюю часть покрывала кровь безобразными ярко-красными потеками.
— Да, моему платью хана.
Он поглядел вниз на него.
— Ты и одежда. По крайней мере, свадьба уже закончилась.
Я побледнела, когда поняла, что будет дальше. Мне придется забрать платье в Дом, где Элен, несомненно, его увидит. Я практически чувствовала, как набирает обороты нотация, формируется приговор, как облако над нами, и неважно, что за эту чертову вещь я заплатила сама.
— Элен, — проговорила я, глядя на него и наблюдая, как его глаза озаряются пониманием.
Его взгляд стал непреклонным.
— Мы уезжаем. Наши чемоданы уже в отеле. Мы просто заедем и уедем, и она никогда не узнает, что с ним стало.
Пока десятки прохожих с мобильниками и репортеры с камерами — все они находились за пределами наспех повешенной оградительной ленты — не поделятся своими снимками с миром.
— Для этого слишком поздно, — сказала я и оглянулась на побоище, которому мы сегодня помогли разыграться.
Там было больше людей, чем сверхъестественных, но у нас было больше силы и больше огневой мощи, в прямом и переносном смысле. Кого-то вырубили, кто-то еще корчился, а кто-то был привязан к велосипедной стойке брошенными галстуками-бабочками. Больше десятка людей лежали ничком на земле, в то время как мы стояли над ними, запачканные кровью и в разорванной одежде — людей, подвергшихся какому-то психическому расстройству, которое мы обнаружили у вампира в Доме Кадогана.
