– Арлин, это лотерея. Ты можешь приобрести на этом пути меньше, чем потеряешь, ступив на него – и еще не факт, что дойдешь до конца. Просто между прочим, в моем отряде изначально было двадцать человек. До выпуска дошли двенадцать, включая меня, остальных восьми уже нет в живых. Тут процент отсева, подозреваю, будет еще больше.
– И потому ты решил начать отсев заранее? – с некоторой ехидцей заметила Арлин.
– Еще не поздно взять вместо тебя кого-то другого.
– Кого-то с еще меньшим баллом, чем у меня? Ну уж нет. В кои-то веки мне выпал шанс, который еще выстрадать пришлось, между прочим, чтобы я вот так запросто от него отказалась! Так что не надо делать меня крайней, вини во всем свою этику! И вообще, я тебе откровенно заявляю, что ты меня сильно недооцениваешь!
Я тяжело вздохнул. Она так ничего и не поняла, а я… я сделал, что мог.
– Ладно, но тогда, если что, и ты меня ни в чем не вини. Желаю удачи и стойкости, курсант Кирсанова.
– Спасибо, сэр! – она вложила в «сэр» изрядную порцию иронии.
– Можете быть свободны.
* * *
На следующий день на базу приехали восемь крытых грузовиков и автобус, который привез медицинский персонал базы. Главврач Мари Толоконникова, добродушная полненькая симпатичная тетка лет сорока, мне сразу понравилась. Чем-то она неуловимо напоминала главврача моей бывшей учебки – такие же габариты, такие же очки на носу, тот же возраст – только какая-то… более человечная, что ли. В общем, поладим.
Грузовики привезли, помимо оборудования медиков, еще и пять «кошмарилок», а также бригаду техников под управлением свартальва. Свартальв был с виду как свартальв, только с двумя дырками в левом ухе: изгой, снявший серьги, обозначающие его клановую принадлежность и ранг. У меня при этом сложилось впечатление, что он покинул свой родной Свартальвсхейм и свой клан, то есть, по сути, остался свартальвом лишь по крови, и при этом оставил свою заносчивость дома, куда уже никогда не вернется. Сей факт меня даже удивил: я всегда полагал, что гонор у темноухих в крови, а оказалось – не в крови. И даже не вторая натура.
Ну и понеслась процедура: пять человек за заход, десять заходов, каждый по часу. Что ж, к вечеру полно времени – может, речь написать?..
Без проблем, впрочем, не обошлось: на третьем заходе случился статистически предсказуемый сбой, и пострадавшего курсанта отправили в ближайшую психбольницу, а оттуда – в столичный научно-исследовательский институт. Увы и ах – при обработке в «кошмарилке» у трех процентов обработанных наблюдаются психические отклонения, в особо тяжелых случаях обеспечивающие несчастным пожизненную смирительную рубашку и соответствующие пилюльки.
