Я желчно хмыкнул.
– Тьфу… «патриоты»… – в эти два слова я вложил все свое разочарование ситуацией.
Граф вздохнул.
– Да, они патриоты. Могли бы просто не дать денег – и их дети остались бы дома, на непрестижных, но неопасных должностях. Патриот, Александер, это не тот, кто хочет пойти на войну за свою родину. Патриот – это тот, кто не хотел, но пошел, потому что так было надо. Хочу ли я, чтобы мой сын стал героем? Нет, я хочу, чтобы он просто вернулся домой живым. Он и так герой, потому что служит на Краю. Хотел ли я, чтобы он стал боевым магом? Нет, я не хотел. Но он патриот и я патриот, и потому я похвалил его за его решение, хоть и до сих пор ненавижу себя за эту ложь. И он, когда настанет время служить его сына, тоже будет хотеть того же самого – просто чтобы сын остался живым. Но ничего не возразит – потому что, как я только что сказал, он патриот, и его сын, мой внук, я надеюсь, тоже вырастет патриотом.
* * *
После разговора с графом я провел бессонную ночь, сидя на краю крыши его особняка и глядя на ночной город в компании невеселых дум и спящих голубей. Уснуть я просто не смог, мне казалось, что стены смыкаются вокруг меня, подавляют своей массой.
И вот на краю неба забрезжил рассвет, а думы мои все так же печальны. Настолько печальны, что обратно в Зону хочется, как никогда.
В самом деле, ну и кто я теперь? Ну, пока еще я тот, кем был, но кем мне предстоит стать? Я – лжец и мошенник, ведь я, по сути, обманываю кучу доверчивых ребятишек… И плевать, что некоторые из них даже старше меня – их детство прошло совсем не так, как мое. Они не сталкивались со всеми возможными пороками человеческой натуры, как это случилось с малышом Сашиком, а потом и со мной… Им не может прийти в голову, что человек, которого показывали по телевидению, причем по правительственному каналу, о котором говорил сам министр, которого в газетах уже обозначили как героя нового поколения, на самом деле собирается воспользоваться ими для достижения собственных целей, а потом выкинуть на помойку, как старую винтовку, которой пришла более совершенная замена… Да и то, старому оружию все же находится место – в музеях, в частных коллекциях, или хотя бы в подполе на черный день… А куда подеваются мои нынешние рекруты после того, как им скажут «Извините, парни, вы сделали свое дело, показали перспективу – а дальше геройствовать будут более способные»? По сути, у них будет лишь четыре года с момента выпуска – а потом их затенят пятерки и шестерки. Одно слабое утешение – пятерок и особенно шестерок и так мало. Да только много ли нужно таких, как я? Правду сказал один злодей из старого мультфильма: когда все вокруг герои – никто не герой. Сам принцип героизма теряет свою ценность, как становится ненужной красота в отсутствие уродства…
