Но спросят, может быть, меня: какими же судьбами обществу существовать без правительства? В семействе, как и в государстве, кто-нибудь да должен же управлять всею обузою. Кто же станет решать, когда супруги не сходятся во мнении? Нельзя же им идти розно, кто в лес, кто по дрова, а нужно положительно выбрать какой-нибудь один путь, тот или этот. Несправедливо, будто в каждой добровольной ассоциации двух лиц один должен непременно быть неограниченным хозяином. Наиболее обыкновенный случай добровольной ассоциации после брака представляет деловое товарищество. И ведь в этом случае не считается необходимым постановить, что в каждом товариществе один компаньон имеет полный контроль над предприятием, тогда как другие обязаны повиноваться его приказаниям. Едва ли кто-нибудь захотел бы вступить в товарищество на том условии, что он, неся на себе всю ответственность хозяина, может пользоваться только правами приказчика или агента. Если бы закон захотел распорядиться так и с другими уставами, как он распорядился с брачным, то должен был бы постановить, что один компаньон имеет право заведовать общим предприятием, как если бы оно было делом его частного кармана, тогда как другим должны быть предоставлены права поверенных, причем этот главный воротила должен быть назначаем каким-нибудь общим определением закона, например самый старший летами. Но закон никогда не распоряжается таким образом, да и из опыта не видно, чтобы была какая-нибудь необходимость в теоретической неравноправности между компаньонами или чтобы товарищество нуждалось в каких-либо других условиях, кроме тех, которые обозначены статьями их соглашения. А между тем исключительная власть одного воротилы, очевидно, менее опасна для прав и интересов подчиненного в деловом товариществе, чем в браке, потому что всякий компаньон волен стряхнуть с себя эту власть, выйдя из товарищества. Жена этого права не имеет, да если бы и имела его, все-таки почти всегда желательно, чтобы она испытала всевозможные меры, прежде чем прибегать к такому исходу.
Совершенно верно, разумеется, что в тех делах, которые требуют ежедневного решения и потому не могут быть улаживаемы постепенно и которых вследствие этого нельзя откладывать в долгий ящик, результат зависит от воли кого-нибудь одного: одно какое побудь лицо должно иметь над ними исключительный контроль. Но отсюда вовсе не следует, чтобы это всегда было одно и тоже лицо. Самым естественным порядком было бы распределение власти между обоими, причем каждое лицо имеет неограниченную исполнительную власть в пределах своего ведомства, тогда как всякое изменение системы и принципа требует согласия обеих сторон. Но такое распределение власти не может и не должно быть заранее предписываемо законом, но должно зависеть от личного умения и наклонностей. Оба лица – но взаимному согласию – могут предварительно определить обстоятельства эти в своем брачном контракте, подобно тому, как теперь часто определяются денежные соглашения. Решение таких дел взаимным согласием редко встретит какие-либо затруднения, разве уж супруги связаны одним из тех несчастных брачных союзов, в которых никакое дело не обходится без раздоров и разноголосицы. Разграничение прав естественным образом сопровождалось бы распределением обязанностей и занятий. Это уж и само собою делается по согласию или, во всяком случае, не по предписанию закона, но заведенным обычаем, причем то или другое может измениться по произволу супругов.
