Но в таком случае, что же на самом деле умеряет вредные влияния власти и делает ее согласимою с тем количеством добра, какое мы видим в действительности? Одни женские ласки, хотя, без сомнения, имеющие большое значение в известных частных случаях, немного могут изменить общие характеристические черты системы. Их власть продолжается только до тех пор, пока женщина молода и привлекательна, часто только до тех пор, пока прелести ее имеют заманчивость новизны и еще не утратили своего обаяния вследствие фамильярности. На многих же мужчин женская любезность вообще никогда не может оказывать особенно сильного действия. Действительными умиротворяющими причинами являются личная привязанность, насколько к ней способен мужчина по своей природе и насколько характер женщины может возбудить это чувство; далее – общие интересы относительно детей и обоюдное согласие в интересах к посторонним лицам (хотя это допускает многие исключения), действительно важная роль жены в ежедневных радостях и развлечениях и значение, приписываемое вследствие этого ее личным качествам, что в человеке, способном чувствовать что-либо к другим, закладывает основание заботливости о семье ради нее самой. Наконец, мы не должны забывать здесь и о естественном влиянии, оказываемом почти на все человеческие существа теми из близко поставленных к ним лиц, которые (не будучи положительно для них антипатичными) своими увещаниями и нечувствительным привитием своих чувств и взглядов часто очень могут до некоторой степени господствовать над старшими себя, умеряя крайности и несправедливости в их поведении, если только им не противодействует какое-нибудь другое и такое же сильное личное влияние, благодаря всем этим различным средствам жена приобретает зачастую даже очень значительную власть над мужем. Она может руководить его поведением в таких вещах, в которых от ее влияния нельзя ожидать большого добра, где влияние ее не только не является благотворным, но даже прилагается в кривую сторону, и где он сам действовал бы лучше, если бы был предоставлен своему собственному контролю.
Но ни в семейных, ни в государственных делах подобная власть никогда не является как вознаграждение за утрату свободы. Власть жены часто дает ей то, чего она не имеет права требовать, но не гарантирует ей действительных прав. Любимая невольница султана имеет под своей командой других невольниц, над которыми изощряет свою тиранию, но лучше было бы, если бы она не имела невольниц да и сама не была бы невольницей. Всецело отдавая свое существование в руки мужа, не имея никакой другой воли, кроме его воли (или уверяя его в этом), во всем, что касается их совокупных отношений, наконец, делая задачею своей жизни управлять его чувствами, жена может иметь влияние – и, по всей вероятности, в худую сторону – на его поведение в тех чисто внешних его отношениях, в которых она никогда не могла быть компетентным судьей и в которых она сама совершенно пассивно управляется личным или чьим-либо посторонним пристрастием или предрассудком. При настоящем порядке вещей влияние жены может так же легко исправить, как и испортить, особенно кротких мужей, во всех интересах выходящих за пределы семьи. Ее учили, что вне этой сферы ей решительно не о чем хлопотать, и потому-то она редко имеет какие-либо честные и добросовестные представления обо всех интересах, лежащих за чертой домашнего очага, следовательно, вмешательство ее подстрекается не законными, но по большей части корыстными побуждениями. Она не знает, где в области политики правая сторона, где левая, да и мало хлопочет о таком знании, но она хорошо понимает, что может доставить деньги или лестные знакомства, дать ее мужу жирный чин, сыну – теплое место, дочери – выгодную партию.
