А ведь все у Соловьева началось с выпивок спиртного без желания, просто ради забавы, по уговору товарищей в компании. Подвыпившие «друзья» уговорили его выпить водки. Если в такой компании пьющих оказывается непьющий, то его буквально заставляют выпить. Пристрастившиеся к алкоголю люди не верят в искренность человека непьющего. За столом, в компаниях, на вечеринках они пристают к непьющим — уговаривают, потчуют, стыдят, обвиняют в отсутствии товарищеского чувства, в неуважении к собравшимся, к хозяевам дома и т. п. Стараются навязать такие тосты, как, например, «за здоровье всех присутствующих», «за дела и успехи», а если человек отказывается выпить, порой не на шутку обижаются на него.
Если же последний твердо стоит на своем, то его осыпают упреками, ему говорят, что он не мужчина, его называют «скупым», «плохим товарищем», «глупцом» и т. д. Соловьев оказался неустойчивым человеком, он испугался таких упреков и из желания не отстать от компании начал пить, «как все», а потом уже не мог остановиться. По этому поводу существует поговорка: «Первую рюмку сам берешь, вторая сама тебя хватает». Вино стало насущной потребностью Соловьева, и он встал на порочный путь пьянства.
Первое время после выпивок в компании его лицо было розовым от возбуждения, но прошло немного лет, и после систематических выпивок его лицо и лица его собутыльников приобрели землистый оттенок, болезненный вид, стали отечными. Все они стали пациентами психиатрической больницы.
Через несколько лет ко мне на прием пришел уже тяжело больной Соловьев. Припухшее одутловатое лицо, мешки под глазами, густая сетка морщин. В глазах — выражение безразличия и усталости. Впрочем, для оптимизма у работника теперь уже продовольственного магазина и в самом деле нет оснований. Неприятности по службе, дисциплинарные взыскания, конфликт с женой. Дорого же обошлась человеку приверженность к спиртному…
Откровенного разговора с Соловьевым у нас так и не получилось. Он сразу же ушел, как говорят, в «глухую защиту». Нет, он не отрицает: случаи выпивок бывали. И неоднократно. Но, по его мнению, для работника торговли даже полезно умение найти общий язык с «нужным» человеком за буфетной стойкой.
В магазин Соловьев прибыл с серьезным взысканием. Встретили его сдержанно. Никто, впрочем, не попрекал, не напоминал о старых ошибках. Понимали, Соловьев достаточно пережил. И коль он прочувствовал свою вину, хочет загладить ее безупречной работой, надо помочь ему.
