Разгуляй | страница 6
— Если коринскую книгу достать трудно, то изданную на периферии «Пермскую скульптуру» и подавно нигде не найти?
— Вы знаете, может, по недоразумению, но, как ни странно, она довольно свободно продается в Москве. Возможно, есть она и в Киеве.. Но если нет, я могу посодействовать достать ее…
На этом знакомство с девушкой в бежевом пальто могло бы и закончиться, если бы я снова не встретил ее, выходя из Октябрьского дворца. По пути к Крещатику разговорились все о той же древности.
— Скажите, а что сохранилось в Киеве из старины, кроме Софии и Лавры?
— А вы первый раз в Киеве?
— По существу — первый. Два раза был наскоком. Да и теперь еще едва успел осмотреться и составить самое общее впечатление. Правда, вчера посетил Софию и до сих пор переживаю прямо какое-то гипнотическое действо Михайловских мозаик.
— Вы — искусствовед?
— Да, отчасти… Но сейчас — по журналистской части, — скаламбурил я.
— Тогда вам тем более нужно посмотреть город — и как журналисту, и как искусствоведу.
— А мне, знаете, хочется посмотреть его как обычному смертному ротозею.
— А на Владимирской горке вы были?
— Был. Вот это потрясающе! И вообще по первому впечатлению я безнадежно влюбился в старый Киев. Он какой-то уютный, элегичный… Только вот обидно, когда в этот, я бы сказал, домашний уют вдруг врывается этакая могутная монументальность.
— Это в основном административные здания.
— Может быть. Только от этого не легче. Взять, к примеру, улицу Кирова… Что там — академия и еще что-то в этом роде на другой стороне. Словно два грандиозных буфета выставили на бульваре.
— А вы Дом профсоюзов у Горки видели?
— Еще бы! Почти что римский Колизей, — усмехнулся я.
— Он построен на месте Михайловского златоверхого монастыря…
— Ну да?! Это место, где теперь пустырь?
— Здание не достроили: на пустыре такой же полукруг должен был замыкать все это сооружение.
— Бона что!.. Стало быть, и у вас здесь нашлись свои Корбюзье.
— Если бы Корбюзье, а то — совсем наоборот…
— Трудно сказать, какое из этих двух зол меньшее.
— Но Корбюзье — это все-таки, — девушка поднесла палец ко рту, как бы подыскивая нужное слово, — ну, что ли, законченная эстетическая система, а тут сплошь — аляповатая казенная эклектика.
— По этой законченной системе мы уже наломали дров. До сих пор остановиться не можем, раскорчевываем старую Москву.
— Но при чем тут Корбюзье?
— Ну а как же? Ведь это он по весне начавшейся реконструкции Москвы впорхнул к нам первой ласточкой. По его проекту предполагалось снести весь старый город, а на его месте возвести новый — из стекла и бетона.