— Хуридэн, иди помоги Гаарче с овцами, — деловито распорядился Кэзгерул. — А мы с Баурджином займёмся лошадьми.
Баурджин молча кивнул. Как-то так само собой получилось, что молодые пастухи разбились на пары по-новому — Гаарча с Хуридэном, а Баурджин, естественно, с Кэзгерулом. Дубову это нравилось.
Отпустив лошадей пастись, парни уселись в траву, в тени невысокого кустика. Поднимаясь всё выше, солнце начинало палить, жарко, по-летнему беспощадно, и даже прохладный ветер не спасал положения. Вытерев со лба пот, Баурджин распахнул тэрлэк. На груди юноши сверкнул серебряный амулет…
— Да-а, — тихо промолвил Кэзгерул. — Род Серебряной Стрелы когда-то был очень известен среди найманов. И весьма уважаем!
— Жаль только, что об этом позабыл Олонг и его приспешники!
Красный Пояс презрительно ухмыльнулся:
— Род Олонга — самый захудалый найманский род. Все найманы кочуют на закате солнца, а Олонг ещё лет десять назад подался на восход. Почему? Говорит, здесь тучнее пастбища, но я ему не очень-то верю. Наверняка была какая-нибудь ссора с другими родами. Вот и прогнали.
— Ну и прогнали, нам-то что с этого? — вполне резонно, как ему казалось, заметил Баурджин.
Кэзгерул покачал головой:
— Не скажи. Изгоев всякий может обидеть.
— Это уж точно…
Сбросив тэрлэк в траву, Баурджин неожиданно поднял с земли тяжёлый камень и принялся его поднимать, сначала равномерно, а потом — из последних сил.
— Ну! — подбадривал заинтересовавшийся напарник. — Давай! Давай же!
Вытянув руки в последний раз, юноша бросил камень к ногам и улыбнулся:
— Сейчас немного отдохну… И снова!
— Ещё хорошо каждое утро бежать по степи с лошадьми, — сообщил Кэзгерул. — Я, когда есть возможность, бегаю. Хочешь, вместе будем?
— Конечно! И ещё… Давно хотел тебя попросить — ты не мог бы поучить меня стрелять из лука?
— Поучу, — польщённо улыбнулся напарник. — Это не так уж и сложно. Ну-ка, неси лук и стрелы.
Баурджин молнией бросился к шатру.
Несмотря на жару, парни тренировались почти до самого вечера — бегали, боролись, метали стрелы. Причём не просто так — вернулись к шатру с добычей, подстрелив пару сурков, которых тут же и поджарили на небольшом костре. Естественно, поделились мясом с Хуридэном и Гаарчой, а уж те накинулись на еду с таким рвением, словно бы не ели дня три-четыре. Забыли и поблагодарить, ну да чёрт с ними.
Назавтра, с утра… как и на следующий день, и вообще — все дни — Баурджин и Кэзгерул Красный Пояс продолжили свои занятия: с раннего утра около часа бегали за лошадьми, затем прыгали, кидали камни, боролись. Трудно было, иногда казалось, что и совсем невозможно. Ну, какого ж дьявола носиться здесь по такой жарище, глотая солёный пот, а потом ещё метать тяжёлые каменюки, прыгать? И стонать целую ночь от жуткой боли в измученном теле?
